Сказки о рае
Шрифт:
«Вот как тут всё устроено», – внимал происходящему Саша, и бледно-розовый «Гиббсон» приятно согревал ему пальцы.
No one I think is in my tree, I mean it must be high or low. That is you can't you know tune in. But it's all right. That is I think it's not too bad.Теперь уже не было никакой кухни, коридора и велосипеда – только Саша, Джон и два их «Гиббсон», всё это перевалило на третий куплет. Ягоды проходили уже через них самих, и Саша понимал, что именно так сейчас и нужно, это называется – делать
Strawberry Fields Forever.
Всё шло как нельзя лучше, и четвёртый куплет, по идее, должен был длиться вечно, но Саша вдруг почувствовал боль в груди, потом – в плече, розовые ягоды постепенно стали бледнеть. Саша увидел испуганные глаза Джона, его виноватую улыбку, он уже не звучал внутри…
– Джон, Джон, я с тобой, – успел только сказать Саша и внезапно, как в фильме ужасов, оказался на полу манхэттенского кубика. На него смотрели весёлые, злые глаза чёрного санитара.
– Что ты делаешь, мудак? – заорал на него Саша.
Козлиная морда шамана загоготала ему в ответ, обнажив несусветно белые крепкие зубы:
– Are you having a good time or what?
От горя Саша опять пропал в черноту, но только на секунду. Чёрный дьявол нанёс ему ещё один сокрушительный удар в грудь своими клизмами, последний на сегодня.
Саша окончательно вернулся, его стало рвать…
Тшува Димы Рошаля
Сказка вторая
Димина полоса неудач началась четыре года назад, когда его жена-филологиня ушла от него, еврейского умницы, владельца небольшой брокерской конторы «Buratino Trading Inc.», к бедуину, настоящему арабскому бедуину. Это было настолько дико, что он даже стеснялся кому-либо об этом рассказывать. Ну, ушла и ушла, вроде просто развелись, не сошлись характерами…
Это было весной, а осенью он в одночасье потерял практически все свои деньги. Потом были дрязги с его канадским партнёром, суд с женой, суд с партнёром, суд с Board of Trading и, наконец, – банкротство.
Этим не закончилось: зимой у Димы обнаружили рак лёгких. Именно от рака лёгких не так давно умер его отец в Питере, у его двоюродной сестры тоже был рак.
В общем, Дима понял, что дело труба, и впал в депрессуху. Купив почти килограмм травы, он заперся в квартире, плотно закрыл шторы и начал новую жизнь: пил коньяк, спал, играл на гитаре. Курил…
Курил, не переставая. Не курил только, когда спал…
«Начнутся боли – съем пулю», – решил Дима.
В один из таких дней (или ночей?) он водил пальцем по книжным полкам, оставшимся от супруги-бедуинки, и случайно наткнулся на книгу, которую почему-то принялся читать.
Это была «Толдот га Ари» – история жизни некоего Ицхака бен Шломо Лурия, по прозвищу «Ашкенази», загадочного рабая-каббалиста, жившего в 16 веке в Цфате и известного также под именем Аризаль. Сама книга была несколько туманной, но академический комментарий к ней странным образом очаровал Диму, погрузив его в мир каббалы и крутых каббалистов.
Дня три Дима запоем читал Толдот га Ари, пока не дошёл до места, трактующего каббалистическое понятие «таамей а-мицвот» («вкус заповедей»). В соответствии с текстом, один из способов привлечения на себя Сфиры Хесед (Милость Бога) в противовес Гвура (Суровость Бога) заключается в том, чтобы застёгивать одежду не слева направо, а наоборот, справа налево, то есть по-женски, в нашем понимании.
Дима, хоть и курил в этот день не так уж много, оторвал пуговицы на своём итальянском пиджаке и приколол их разогнутыми канцелярскими скрепками на левую сторону. В таком виде он отправился в соседнюю ешиву, ему захотелось спросить: почему, собственно, левая сторона?..
Через месяц Дима продал всё, что у него осталось: свою квартиру в Тель-Авиве, машину, замысловатый холодильник и два оригинальных наброска Шагала, которые он приобрёл на аукционе в лучшие времена «Buratino Trading». Затем он честно выплатил все долги (без этого, как ему объяснили, эффективно каббалой заниматься невозможно), а на оставшиеся деньги переселился в Цфат – столицу каббалы последнего тысячелетия, сменив своё имя, которое ему всегда не нравилось, на Иегуда. Там он поступил в одну из знаменитых ешив и проучился почти три года, последний год – бесплатно, так как деньги кончились.
Скорее всего, химиотерапия и размеренный «религиозный» образ жизни, в котором не было уже места ни травке, ни коньяку, а были долгие прогулки и изумительный горный воздух Цфата, приносили определённые результаты: Димины врачи не исключали возможность ремиссии, хотя он продолжал терять в весе и временами бывал очень слаб.
В изучении каббалы Дима заметно продвинулся. В какой-то момент он пришёл к заключению, что многолюдная и шумная ешива, где помимо серьёзного учения было полным полно суеты, не «его место», и ушёл из знаменитой ешивы, хотя Рав Шмуль Езерский, его учитель, был против, перейдя в меньшую, но там тоже надолго не задержался.
В итоге, он присоединился к маленькой общине в Цфате, ядро которой составляли русскоязычные ешиботники.
Община называлась «Шааревы Тшува» и была создана на деньги одного бизнесмена, который, между прочим, года два уже сидел в Маями за какие-то финансовые махинации. В небольшом доме рядом с шумным хайвэем в Цфате, но довольно далеко от старого города, жили и учились всего несколько человек. Цель общины состояла в привлечении к религиозному образу жизни русскоязычных евреев, «тшува» – покаяние…