Сказки о сотворении мира
Шрифт:
Человек в камуфляже взял его за ворот пижамы, протащил по двору и швырнул в машину.
— Вот оно что, — воскликнул Карась, открывая тяжелую дверь лаборатории. — Так я и думал! Что-то подобное я и предполагал. — За ним в лабораторию вошли сотрудники в штатском. — Ничего не трогать, — предупредил Карась и вытащил коробку, задвинутую под компьютерный стол. В коробке лежал неоднократно похищенный аппарат. Собранный и упакованный как с конвейера. Внутри корпуса присутствовала даже пустая капсула для кристалла. Вместо фольги внутренности прикрывала нормальная крышка, рычаг и линзы были аккуратно втянуты внутрь. В сложенном виде прибор мог легко уместиться в ящике письменного стола. —
— Так точно, Валерий Петрович, — доложил помощник.
— Раздеть и осмотреть еще раз! — приказал Карась. — Чтобы ни одного подозрительного прыща!.. Ни одного лишнего провода или кнопки, если вам дорога ваша жизнь.
— Будет сделано, господин капитан.
Карась вернулся к машине, чтобы лично присутствовать при обыске.
— Где Боровский? — обратился он к раздетому молодому человеку.
— Уехал.
— Куда?
— Не… не знаю.
— Сейчас узнаешь! Сейчас ты мне все расскажешь, изобретатель хренов. Сейчас я тобой займусь, как положено! Пришло мое время задавать вопросы!
Карась спустился в лабораторию, где сотрудники в штатском неподвижно стояли над тазом с вогнутой зеркальной плоскостью, похожей параболическую антенну.
— Не трогать! — повторил он. — Даже не смотреть! Помещение обесточить, опечатать, выставить круглосуточную охрану. Шутова в камеру с видео наблюдением. Круглосуточным видео наблюдением! — уточнил капитан. — Вы останетесь здесь до особых распоряжений… Ты, Федор, поедешь со мной.
Помощник вышел во двор вслед за Карасем и достал сигарету, но получил строжайшее предупреждение.
— Этого взяли, Валерий Петрович, и того возьмем, — заверил Федор начальство. — Вопрос времени.
— Вопрос времени, — ответил Карась, — самый сложный вопрос современной науки. Пока не взяли профессора, никаких перекуров. Даже когда возьмем, не советую расслабляться. Без меня задержанного не допрашивать, — предупредил Карась коллег и умчался на служебной машине.
С той минуты жизнь Оскара Шутова переломилась. Если до ареста он был счастлив и беззаботен, не отдавая себе отчета, то после — Оскар Шутов был только несчастен и озабочен целью: как можно скорее вырваться на свободу, раствориться в толпе, залечь на дно, поселиться в лесу, чтобы никогда больше не попадаться на глаза правоохранительным органам. Оскар Шутов не ел и не спал. Он ждал приглашения на допрос. В его голове работал компьютер, перебирал возможные комбинации обвинений и оправданий. Компьютер не выключался даже на ночь, поскольку не находил решения. Решения, которое позволит ему из обвиняемого превратиться в счастливого и беззаботного гражданина.
Первые сутки казались Оскару бесконечными. На вторые — он потерял счет времени, ибо оно растянулось так, что чуть не разорвало пространство, чуть не погрузило несчастного арестанта в состояние бесконечного ожидания. Никто не шел навестить страдальца. Никто не желал его допросить. На третьи сутки Оскар смирился с судьбой и уснул. Точнее, забылся под утро на пару часов, а, придя в себя, не понял, которое теперь время суток. На четвертый день Оскару стало все равно. Его должны были выпустить, осудить, или расстрелять, или задушить, на худой конец, забить до смерти при допросе, но в коридоре стояла тишина. До Оскара Шутова дошло, что он не простой арестант. Что на таких как он законы не распространяются, что таким как он не положено человеческих церемоний. На пятые сутки Оскар понял, что ему конец.
Тем временем капитан Карась был катастрофически занят. Хуже, чем занят. Капитан изучал вопрос. С этой целью он удалился в архив и бросил узника на растерзание страхам. Капитан Карась выгреб из архива все, что можно и все, что нельзя. Документы с грифом «совершенно секретно» не помещались в сейф и складировались на рабочем столе. Он изучил не только вопрос, но и родословную фигурантов по делу вплоть до мирового потопа. У капитана Карася критически не хватало времени. Он подключал помощников, но работы меньше не становилось. Капитан устраивал консультации со специалистами во всех интересующих его областях, но беседы больше походили на ночные допросы. Реки мутной информации стекались к нему со всех сторон, пока не переполнили чашу: после беседы с почитателем священных камней и тайной библейской доктрины, капитан сломался. Первый раз в жизни он изменил принципу и напился допьяна один, запершись в квартире. Наутро Валерий Петрович был свеж и как всегда работоспособен.
Перед тем как вызвать арестованного на допрос, он вернул в архив лишние документы. Все, что капитан решил приберечь до времени у себя, поместилось на полке сейфа и прекрасно заперлось на ключ. Капитан выпил крепкого кофе. Ему надо было понять, в каком ключе вести разговор со скользким типом по фамилии Шутов.
— Где проживаете? — спросил капитан, заполняя лист протокола.
— Где придется.
— Место работы?
— Безработный.
— Семейное положение?
— Сирота.
— Образование?
— Я законов не нарушал. Вы знаете, что Коробова застрелил наемный убийца. Так вот, не я его нанимал. Не я!
Карась отложил ручку.
— А Кушнира? — спросил он.
— Кого?
— Давида Самуиловича, огранщика и ювелира, убитого неделю назад в своей квартире… Вам знаком этот нож? — кинжал в полиэтиленовом мешке, отнятый профессором Боровским у студентов, лег перед подозреваемым на стол. — Знаком, — повторил капитан с утвердительной интонацией. У меня все основания подозревать, что господин Боровский всадил его в глаз ювелира… Вы действовали в сговоре?
— Что? — воскликнул Оскар. — Нож в глаз? Учитель? — Его лицо налилось кровью, руки задрожали, веко задергалось. — Как вы смеете подозревать Учителя! Вы, несчастный идиот! Если вы хоть пальцем тронете этого человека, я вас уничтожу! Клянусь, я убью вас всех!!!
Оскар пришел в себя на столе от оплеухи. Как он взобрался на стол и за что получил, обвиняемый сознавал невнятно. Ему на голову была выплеснута вода из графина. Злобное, небритое лицо капитана, склонилось над ним.
— Что за камень у тебя украли, парень? Откуда ты его взял? Что тебе известно о «философских камнях»? «Ангельских…» «Библейских…» Как еще вы их называете между собой? Каким образом они попадают сюда и для чего?
— Не знаю, — промямлил Оскар.
— Кто похитил у Кушнира кристалл?
— Не знаю. Не знаю я никакого Кушнира!
— Врешь! Ты вооружил убийцу ножом и назвал адрес?
— Не я! Не мы…
— Кто кроме вас?
— Не знаю! — расплакался Оскар. — Не знаю…
В камере Оскар Шутов оценил свое гнусное положение. Во-первых, он нагрубил следователю, накричал на него и, возможно, побил. Во-вторых, он понятия не имел, кто такой покойный Кушнир. «И почему опять в глаз?! — удивился Оскар. — Почему нельзя убить человека ножом в какое-нибудь другое место?» «Нож! — вспомнил он. — Нож-то Учителя!» Оскару опять захотелось плакать. Он бы и рад помочь следствию, но ни имени, ни фамилии, ни адреса проходного персонажа под кодовым названием «циркач» он так и не создал. Зато своими руками выпустил на свободу с оружием. Всю ночь Оскар размышлял, а утром попросился на допрос, но в кабинете следователя уже сидела молодая дама. Запуганная и заплаканная.