Сказки о сотворении мира
Шрифт:
— Если б он переживал, мне было бы спокойнее. Кто знает, что у него на уме? Разве это нормальное поведение ученого, Женя? Для человека, который потерял смысл своего труда.
— А что он делает?
— Ничего. Балуется с резонатором. Баламутит в кастрюле воду.
— Нормальное поведение.
— Ты считаешь?
— Для Оскара — абсолютная норма.
Профессор испытующе поглядел в глаза доктору.
— А вы, Натан Валерьянович… хорошо себя чувствуете?
— Вот… за домом смотрю, — ответил профессор и снова обратил взор на фундамент. — Слежу, чтобы не улетел. Как его потом на место поставишь? Совсем развалится.
— Простите?..
— Смотри
— Кто поднялся вверх? — не понял Женя.
— Мы ожидали эффект левитации от белой плазмы, но не думали, что дом стоит на соплях.
— Ах, вот оно что…
— Видишь, какие халтурщики! Только погляди…
— Но ведь строители не знали, что дом начнет левитировать. Думали, он будет стоять на земле, как все остальные дома.
Боровский оставил в покое трещину и поправил очки.
— Женя! Поток белой плазмы большой мощности на уровне фундамента создает эффект первичного поля, в котором не может быть гравитации. Это совершенно автономное внепространственное состояние природы. Нам предписали включить генератор. Никто не предупредил, что входящий поток будет таким активным. В конце концов, судьи не спрашивали у нас технический паспорт строения. Они рассчитывали, что мы обеспечим контакт.
— Но строители-то не рассчитывали на контакты с первичным полем. Они месили раствор по ГОСТу…
— Безобразно месили! Смотри-ка, трещины до самой крыши. В библиотеке подоконник лопнул, не выдержал нагрузку. А если б рухнули стены?
— Но ведь фундамент вместе с домом должен был стоять на земле. Натан Валерьянович, странно, что он вообще устоял. Помнится, однажды у вас на даче уже был капитальный погром. А это… Я завтра же привезу цемент, и мы зальем все как следует. Можно укрепить фундамент, если вы собираетесь иногда левитировать вместе с домом.
— М…да, — согласился профессор. — Цемент купить стоит.
— И еще… Я хотел сказать, что кому-то надо съездить за Лео. Розалия Львовна не в том состоянии, чтобы садиться за руль. Если скажете, где он спрятан, Юля привезет, а потом я съезжу в аптеку и на строительный рынок. Мы подумали, если суд ничего не решил, эзотерики могут попробовать выкрасть мальчишку. Здесь мы лучше защитим его от незваных гостей. Поговорите с Розалией Львовной.
— Правильно, — согласился Натан. — Лео лучше вернуться домой.
Вопрос не встретил у Розалии Львовны понимания. Женщина привстала с подушки и поглядела в глаза супругу.
— Где Левушка? — удивилась она. — Левушка в детской. Мальчик устал на тренировке, уснул на диване. Я отвела его в детскую.
Натан направился в комнату. Женщина вскочила с кровати и поспешила за ним. В детской кроватке, свернувшись бубликом, действительно спал сынок Розалии Львовны, но профессора это обстоятельство нисколько не убедило. Зачем-то он заглянул под кровать, и в шкаф, и за тумбочку. Заглянул всюду, где мог спрятаться маленький Лео. Розалия Львовна не оценила юмора и решила разбудить ребенка.
— Левушка, сынок. Папа тебя ищет.
— Уйди! Дай поспать, — ответил малыш по-французски, и Розалия выбежала из комнаты.
— Надо же суп варить, — вспомнила женщина, и ее рассеянный взгляд обрел цель. — Скоро время обедать. Вот уж и папа вернулся. Скоро все соберутся, а я не сварила суп.
— Как тебе не стыдно, Эрнест! Разве можно так разговаривать с мамой?! — обратился к сыну Натан.
— И ты уйди! — сказал граф. — Не видишь? Я сплю.
Хаос подобрался к даче Боровских внезапно, откуда не ждали. Розалия Львовна принялась за суп и слышать не хотела о том, что спрятала мальчика. Ее несравненный, обожаемый, распрекрасный и удивительный сын спал в детской, как и положено. Мир обрел привычные свойства и цели. В нем уже не было места украденным детям. В мире Розалии Львовны теперь все стояло на своих полочках, на тех, на которых должно было стоять изначально. Только суетливые домочадцы то и дело сновали по дому, совали нос в ее телефон, просматривали старые записные книжки. Розалия Львовна точно знала, сколько детей родила, и о том, что все они в безопасности, тоже знала. Ничто не мешало женщине готовить суп, даже поваленный кухонный шкаф был поставлен ею на место без лишних вопросов, а битая посуда отнесена на помойку. После удивительного Жениного укола, спокойствие воцарилось в ее душе. Но чем больше женщина хлопотала над супом, тем шустрее домочадцы носились по дому.
— Почему? — вопрошала Розалия Львовна Юлю. — Почему они так топают ногами по коридору, когда Левушка спит? Бедный мальчик так устает, что начинает говорить по-французски. Его нужно срочно показать врачу.
Взмыленный и совершенно замученный Натан Валерьянович рухнул в кресло у рабочего стола Оскара, чтобы немножечко отдышаться. Такой же измученный доктор вскоре присоединился к нему. Когда заплаканная Юля спустилась в лабораторию, Оскар снял очки и включил монитор. Пришедшие вежливо подождали, пока зрение физика переключится.
— Это абзац!.. — подытожила Юля. — С Розалией Львовной что-то придется делать.
— Еще один персонаж заглючил? — догадался Оскар.
— Не смешно. Надо вернуть ей рассудок, иначе Лео мы не найдем. Друиды его найдут раньше нас.
— Приговор окончательный? — спросил Оскар Натана Валерьяновича, который все это время напряженно молчал.
— Дело было так, — объяснил ситуацию Женя. — Натан Валерьянович… позвольте, я расскажу? Случилось вот что: Эрни поздно пришел с тренировки, лег спать на диван в гостиной, где раньше любил поваляться Лео, и сбил Розалии Львовне программу. Она еще не пришла в себя. Ходила мимо него и цеплялась: Левушка, как ты вырос! Левушка, ты не заболел? Температуру ему померила… Мы с Юлей повели себя по дурацки…
— Ладно, Жень! Я себя по дурацки вела, а не мы, — заступилась Юля за доктора, — я начала убеждать Розалию, что это не Лео. А этот крошка… паршивец, мало того, что русский забыл, еще и нахамил, не проснувшись…
— Дело было так, — подхватил эстафету Женя, — Розалия Львовна подошла к Эрнесту и спрашивает: «Это ты, Левушка?» Он возьми да и ляпни, что да, дескать, он и есть Левушка. Лишь бы мать от него отстала. Все! Теперь что хочешь с ней делай. Ничем не разубедишь.
— Значит крошка заглючил матушку, — пришел к выводу Оскар.