Сказки о сотворении мира

Ванка Ирина

— Английский знаешь? — спросил Даниель. Оскар отрицательно замотал ушами. — Итальянский? Немецкий?..

— Немного английский, — все-таки признался физик.

— Что эти люди от тебя хотят? — спросил Даниель. — Ты их обидел? Что им надо?

— Не знаю, — замялся Оскар. — Не знаю, как сказать. Я читать могу хорошо… А говорить не пробовал, — ответил он английскими словами. — Понимаешь? Практики не имею.

— Надо делать что-то, пока они не вернулись. Понял?

— У тебя кровь, — Оскар указал на лицо Даниеля. — Посмотри

в зеркало. Твое лицо в крови. — Он подвел раненого к умывальнику и положил ему на плечо полотенце. — Мира! Где ты? — спохватился он. — Деев, где их сиятельство?

— Здесь, — ответил Артур из-за дивана.

— Жива?

— Жива.

— Слава Богу, переводчик цел. Где она?

Оскар запалил свечу и наклонился к дивану.

— Боже! Как она туда влезла? — он распластался на коврике, но не смог просунуть под диван даже руку. — Ваше сиятельство как туда запихалось-то? — спросил физик. — Вы только на нее посмотрите!..

Мира закрыла глаза, чтобы не видеть Оскара. Она бы с удовольствием отвернулась, но зазор между диваном и полом не позволил маневрировать головой.

— Ни фига себе! Ты чего там делаешь, эй? Валить отсюда надо! Давай, вылазь! Слышишь, Мирослава батьковна?.. Голубя твоего подстрелили.

— Слышу, — огрызнулась Мира.

— Вылезай, говорю.

— Отвяжись.

— Не хочет она вылезать, — пояснил Артур. — Чего пристал? Может, ей там хорошо.

— Надо же посовещаться…

— Ну и совещайся. Переводчик, он и под диваном переводчик.

Даниель застыл у зеркала. Разбитое лицо деморализовало его больше, чем вооруженный налет. Кровь хлестала из рассеченной брови, впитывалась в дорогую рубашку.

— Давай, перевяжу, — предложил Оскар, но доступа к ране не получил.

Даниель продолжал наблюдать свое печальное отражение. Штурм не возобновлялся. Артур расслабился и закурил.

— Мира, — обратился к графине Оскар. — Может, все-таки выйдешь, повлияешь на своего француза, пока он кровью не истек?

— Живы все? — спросила Мира. — Покойников в доме нет?

— Не знаю, — честно ответил Оскар.

— Спроси. Я не выйду, пока они в доме. Пусть уходят на кладбище.

— Если тот выродок в подполе не подох, вроде все живые.

— А Борька? — вспомнил Деев. — Где Борька-то?

Товарищи огляделись, осмотрели дом, заглянули в шкаф. Все ставни были заперты изнутри, прореха, закрытая занавеской, была на виду. Человек с комплекцией Бориса вряд ли мог выскользнуть из нее незаметно. Оскар проверил дверной засов.

— Ты понял, Деев? Может, в печной трубе?..

Товарищи просунули в трубу швабру, но оттуда посыпалась только сажа.

— Ни хрена не понял… — признался Артур. — Он точно был?

— Вроде был.

— Может, не был? Может, на яму пошел?

— На какую яму? Разве что в подпол заскочил вместе с этим…

Товарищи присели у крышки подпола.

— Эй, как тебя?! — обратился к пленнику Оскар. — Гусь, что ли?! Борька с тобой?

— Он его, как заложника взял…

— Погоди, Деев, не каркай. Гусь, хочешь камни — ответь!

В недрах подпола что-то зашевелилось. Товарищи попятились на безопасное расстояние.

— Ты, шиз! Борька с тобой, тебя спрашивают? — повторил Деев.

— Лотерея моя, понял, Деев? — раздался голос из подземелья. — Ты никто, понял! Ты дерьмо!

— Лотерея? — сообразил Оскар. — Знаешь, что за камни он хочет? Слышишь, Гусь? Хочешь выиграть бриллиантовое колье у нефтяного шейха, так и скажи! Но ты ж хрен его вывезешь из страны. Ты, дурак!

— Не твое дело. Камни мои, ясно?!

— Какое бриллиантовое колье? — не понял Артур.

— Через месяц шейх заключит пари, Деев. Ты успеешь долететь до Бахрейна.

— К черту шейха, отдай ему эту лотерейную хрень, — попросил Артур. — Пусть Борьку отпустит. Слышишь, Гусь? Мы тебе всю папку, ты нам Борьку… живого. Годится?

— Погоди… — засомневался Оскар. — Мне эту папку лично Зубов отдал…

— Ну и что? Лучше, если сюда полиция явится? Борьку-то искать будут. Где, думаешь, его будут искать?

— Эй, Боря!.. Пусть сначала отзовется!

— Ща, я те отзовусь, козел плешивый! Скажи спасибо, что я вас всех не порубил.

— Он Борьку ранил! — догадался Артур. — Давай сюда папку! — Оскар поднялся в библиотеку и спустился с папкой в обнимку.

— Хорошо подумал, Деев?

— Я подниму крышку и постою с топором на выходе, — решил Артур. — А голубец с другой стороны подстрахует, о-кей?

Окровавленный Даниель с пиратской повязкой на глазу, присоединился к компании. Оскар крепче прижал к груди папку.

— Нет, мужики, эта папка стоит батальон таких «Борек».

— А я из-за него в тюрягу не сяду, понял? — Артур поддел топором половицу и наступил на рычаг. Гвозди со скрипом полезли наружу. — Ты! — скомандовал он. — На выход! — и топнул ботинком по полу.

Грязное чудовище с разбитой головой выкарабкалось из укрытия, волоча за собой автомат, злобно глянуло на Артура, вырвало папку из рук Оскара и рыбкой вылетело в окно. Стекло захрустело под окнами. Когда Деев, размахивая топором, вскочил на подоконник, было поздно. Беглец растворился в толпе обнаженных.

— Деев! — крикнул Оскар и указал в подпол на лужу крови, растоптанную армейским сапогом. — Иди, полюбуйся, какой ты идиот, Деев! Мокрое место осталось от Борьки-то. Одно из двух: либо Гусь его съел, либо не было его тут.

— Он же пришел с французом…

— Тебе показалось, Деев. Сто раз говорил, здесь аномальная зона. А ты: неси папку, неси папку! Ты всегда был кретином, Деев! И в этой жизни, и в следующей тоже будешь кретином, но только нищим! Ой!.. — Оскар и едва не упал. Доски пола под ним шатнулись. Дом задрожал, захрустел, зазвенел и затрясся. — Люди! — воскликнул он, хватаясь за подоконник. — Землетрясение!