Сказки о воображаемых чудесах
Шрифт:
За час я изучил все окрестности. Я нахожусь посреди Хендерсона, штат Невада, во время прославленного бума жилищного строительства. Я уже слышал, что этот спальный пригород всего в двух шагах и паре остановок от Лас-Вегаса стремительно развивается, но раньше у меня не было возможности убедиться в этом воочию.
Неудивительно, что койоты обречены. Они нарушали границы элитнейшего поселка. Я сижу под одним из парных юкковых деревьев, которыми отмечен вход на территорию, и читаю надпись на плакате. Рекламный щит окрашен в модные цвета: бирюзовый, оранжевый и лиловый; каймой пущен узор из перчиков халапеньо и завывающих койотов.
«Небеса Пейотов: Плановое Поселение Джимми Рэя
Проведя тщательный анализ, я установил, что «Небеса Пейотов» — это поселение, созданное с учетом экологических принципов, в котором между природой и человеком не ставится никаких искусственных барьеров и заборов. Приводятся фразы наподобие «Спокойно, как в Санта-Фе», «природа без границ» и «все удобства». Неудивительно. Я слышал, что беглецы из квакерского штата Калифорния стекаются на запад, юг и север от своего несчастного дома. Очевидно, Хендерсон предоставляет убежище тем, кого уже не могли вместить другие поселения.
Я беспрепятственно прогуливаюсь по улицам «Небес Пейотов»; да что там — меня не замечают вовсе. Как и предсказывал койот. Возможно, мой мрачноватый привлекательный вид смотрится уместно среди этого изобилия пастельных тонов, которым окрашены все видимые поверхности. Несмотря на пустой желудок, меня, возможно, скоро стошнит от количества приглушенного рыжего, лилового и «небесно-пейотового» бирюзового, которое мне приходится переварить.
Я уже упоминал тот факт, что родился не вчера. Вдобавок к этому я — тертый калач и знаю, что пейотом называется сине-зеленый кактус. Его цветки вырабатывают капельки, которые застывают маленькими бутонами «мескаля». Отведайте одну из этих крошек — и вскоре вас охватят галлюцинации столь же безумные, как и эта послеполуденная застройка в мятных тонах, что развернулась сейчас перед моим взором.
Наркотические свойства мескалина использовались и используются коренным населением в религиозных обрядах. В остальном же его употребление незаконно. Не знаю, увлекаются ли мескалином местные пайюты, но не столь коренные американцы им явно балуются.
Что касается меня, то время от времени я пропускаю рюмочку, но держусь в стороне от любых тяжелых веществ. Само собой, тот, кто спроектировал этот кошмар, такой строгостью нравов похвастаться не может.
Завершенные дома все заселены, но сейчас по большей части пустуют. Они похожи на страницы журналов о дизайне. Дети в школе, мужья и жены работают или развлекаются.
Мне жутковато от мысли, что, в то время как окраины этого парка отдыха усыпаны трупами койотов, на парадных дверях и почтовых ящиках красуются яркие изображения койотов живых — изображения, которые уже успели набить нам оскомину. Так часто они появляются на украшениях, кофейных кружках и узорах на одежде.
Возможно, цветовая палитра как-то объясняет, почему койоты на рисунках непременно воют. Тем не менее вопль их нем, как и окружающая пустыня. Я прекрасно понимаю их жалобы; мое собственное племя тоже изображают на куче такого хлама, ради которого мы бы и когтем в лотке не поскребли. Люди так нежно относятся к тем, кого убивают.
Из-за отсутствия «искусственных барьеров» я беспрепятственно могу прогуливаться по этим роскошным переходам, хотя на каждом шагу понатыканы значки охранных служб, а предупредительных наклеек на окнах и того больше.
Задние
5
Распространенная собачья кличка, сравнимая по популярности с русским Шариком. — Примеч. пер.
Поэтому я оскаливаю зубы и остаюсь на месте, и вот до Фидо уже лапой подать. Он останавливается и склоняет голову набок. Пес очаровательно кудряв, ну в точности как Ширли Темпл. Он садится на задние лапы. Его крошечная челюсть отвисает. Большая, плохая черная киска уже должна карабкаться на дерево или перелезать через забор, но здесь растут только юкки, а ведь они ужасно колючие, да и заборов нет никаких, только пустыня и Великие Песчаные Просторы.
Раздражающее тявканье переходит в скулеж.
— Ты, — говорю я ему безжалостно, — добыча койота.
Я поворачиваюсь и ступаю на песок — ой-й-й. Тем не менее уход получается драматичный. Оглядываюсь назад: Блондинчик несется обратно к просторной террасе и, скуля, зовет мамочку.
Затем я и сам решительно заспешил обратно к цивилизованному миру; там мне наконец удается поймать грузовик, который помогает при озеленении участков, и прокатиться на нем до настоящего Вегаса (впрочем, а что такое вообще настоящий Вегас?).
Не могу определить, от чего же я больше рад сбежать: от пожухлой пустыни с острыми клыками кактусов и койотов или от фальшивых пейзажей «Небес Пейотов» в стиле нашего юго-запада, раскрашенных в цвета сгнивших фруктов.
Совершив небольшой заплыв в пруду с карпами, я стараюсь больше не появляться в этих окрестностях и избегаю визитов странных парней с чудным цветом глаз. Для этого я направляюсь в свое тайное убежище. Теперь, когда я подробно исследовал произошедшее, я готов пойти и как следует подумать.
По счастью, у меня есть место для размышлений: это призрачный номер люкс в «Кристал Финиксе». Номер 711. Давным-давно, в сороковых, тут постоянно проживал Джерси Джо Джексон. Тогда «Кристал Финикс» еще назывался «Гостиницей Юккового древа». Джерси Джо умер аж в семидесятых, и к тому времени он, как говорят, был разорен и сломлен — и, что хуже, совершенно забыт.
Меблировка в пустом номере не изменилась со времени его смерти. Нынешнее руководство считало ее иллюстрацией жизни в другую эпоху, а потому всё решили сохранить как было; с другой стороны, поговаривали, что время от времени через трещину в двери в комнату входил, пританцовывая, тощий седой господин.
В последние годы я провел здесь много мирных часов. Возможно, порой потоки света через деревянные жалюзи лились довольно странно, но все же я не могу с уверенностью ни подтвердить, ни опровергнуть существование призрака. Никто меня здесь не тревожит, и дверь неизменно поддается легкому толчку моей бархатной лапки.