Сказки русских писателей. Том 7
Шрифт:
Да брат уже высоко топором замахнулся, некогда ему было слушать сестру.
В то время вдруг воскликнула на ветке малая птичка, и голос ее был звучен и весел. Сестра услышала птичку и подняла голову, желая послушать ее, а руки ее лежали на пне.
Брат ударил топором и отсек ей обе руки по локти. Не мог простить он за сына — и матерь бы родную не простил.
— Ступай, — говорит, — куда глаза твои глядят, ступай от меня скорее… Хотел я тебе голову отсечь, да, знать, судьба тебе жить.
Глянул брат на сестру и заплакал.
Тронул он лошадей и уехал, а сестра его осталась одна в лесу. Встала она с земли и пошла, безрукая, куда глаза глядят. Идет она по лесу, видит — тропинки все травой заросли давно, и куда они ведут — неведомо; а вскоре и заросших тропинок не стало. Заблудилась сестра, платьем обносилась, блуждаючи, и обессилела, не евши.
Дни проходят, и ночи минуют, а сестра все идет, куда глаза ее глядят. Без рук ей непривычно, и скучает она по брату. Идет сестра и плачет:
Ветры вы, ветры буйные, Донесите мои слезы до матушки, Донесите до батюшки. Да нету матушки, нету батюшки! Солнышко ты, солнышко, Обогрей меня, горемычную!..Затмился перед нею весь свет слезами, а утереть их она не может. Идет она и не видит, как ветер причесал ее волосы, как солнце разрумянило ее щеки, и стала она от того миловидна и хороша лицом. Стало быть, правду говорят, что честных и горе красит, а бесчестным и красота не к лицу.
А когда высохли ее слезы, увидела она сад, а лесу не было. В том саду на деревьях яблоки дозревают — сочные, рассыпчатые. Иные вовсе низко зреют, можно ртом достать. Скушала сестра одно яблоко и второе попробовала, а третье не тронула, остереглась: в первый раз ей чужое есть пришлось, нужда смертная заставила.
Тут подошел к ней караульщик-старик и побранил ее.
— Ах ты, ведьма! — говорит. — Откуда явилась яблоки чужие ртом хватать?! Я тридцать годов сад караулю, а ни в кое время ни единого яблока вор у меня не украл! А ты явилась и скушала! Ишь ты, безрукая воровка!
Побранился караульщик и повел безрукую к хозяину сада.
А в ту пору молодой сын хозяина сидел в избе и в окно глядел. Видит он девицу, собою убогую и худую и на лицо сперва неприметную, да в глазах ее была столь добрая душа, что красила ее пуще всякой прелести, и красавиц лучше ее — нету. Залюбовался он на пришлую девицу, забилось в нем сердце от радости.
— Отпусти ее! — крикнул он караульщику.
Подошел он сам к той девице, смотрит: а она безрукая. И еще более полюбил ее молодец; видно, кого любишь, того и калечество не портит.
Однако опечалился тут молодец: что отец еще скажет?
Подошел он к отцу, поклонился ему и говорит:
—
Вышел отец во двор, поглядел на безрукую девицу и говорит:
— Чего ты, сын мой! Есть и краше ее девицы, да и побогаче найдутся. А это что же — она калека безрукая. Суму ты нищую будешь за нею таскать!
Сын ответил отцу:
— Есть и краше девицы, да милее ее мне нету. А что суму нищую за нею таскать — что ж, батюшка, коли судьба нам такая, буду и суму таскать.
Задумался батюшка.
— Гляди, — говорит, — сам, сын мой любезный. В хозяйстве я волен, в саду своем я волен, а в сердце твоем я не волен. Сердце твое не яблоко.
Сыграли честную свадьбу, и стали молодые жить своим семейством, как все люди живут. Жили они в ладу друг с другом, жили они в счастье, да недолго им жить вместе пришлось — настала для них разлука.
В ту пору началась война с неприятелем, и у безрукой жены взяли мужа в военную службу. Вот уходит он на войну и просит отца:
— Батюшка, не оставь жену мою! Она родить должна, так напиши мне письмо в тот час, а я порадуюсь сыну либо дочери.
— Не горюй, сын мой, — отец говорит, — гляди там, даром головы своей не отдавай. А по жене скучать скучай, а горевать не надо: она мне будет как дите родное.
И ушел молодец на войну. А пришел срок — родила ему сына безрукая жена. Поглядела мать на своего младенца, поглядел дед, и видят они: руки у младенца золотые, во лбу светел месяц сияет, а где сердце — там красное солнце горит. Да, гляди, для матери и для дедушки иных детей и внуков не бывает.
Уехал батюшка в столицу, повез он яблоки продавать на гостиный двор. А безрукая мать позвала старика караульщика и велела ему написать мужу письмо. В давнее время старик этот в солдатах служил и грамоте знал. Сперва она велела поклоны написать — от нее и от батюшки, а потом о сыне велела писать, что родился-де у них прекрасный младенец, и все приметы его велела описать, отчего все люди радуются, глядючи на него.
Сложил старик письмо, спрятал его за пазуху и пошел.
Вот идет он лесом, идет полем; глядь — и ночь настала. Видит он — изба стоит, и попросился ночевать.
Стал старик на ночлег; хозяева его ужином накормили, а хозяйка и постель постелила прохожему человеку. Хозяин лег и уснул, а хозяйка начала пытать прохожего старика: чей он сам, да откуда идет и куда, да как до старости дожил — худо ли, хорошо ли, сытно или голодно.
Рассказал прохожий, как он прежде жил и какая у него теперь забота.
— Вот, — говорит, — несу молодому хозяину добрую весть: родила жена ему сына. А жена-то у него хоть и безрукая, зато лицом умильная, а по сердцу считать — так никого ласковее ее нету.