Сказки русских писателей
Шрифт:
Настигу – настигну, догоню.
Не клепли – не обвиняй напрасно, не клевещи.
Некорыстный наш живот – бедную нашу жизнь.
Живот – жизнь.
Неможет – болеет; немочь – болеть.
Немские страны – иноземные страны.
Оброк – деньги или продукты, которые при крепостном праве крестьяне должны были отдавать своему помещику.
Опала – немилость царя, наказание.
Острог – тюрьма.
Очью – очами, глазами.
Пенять – укорять, упрекать.
Переимать – переловить.
Переться – спорить, отпираться.
Пластью – пластом.
Плес – рыбий хвост.
Полонить – взять в плен.
Постучали ендовой – выпили.
Ендова – сосуд для вина.
Почивальня, опочивальня – спальня.
Принужусь – понадоблюсь.
Притча – непонятное дело, странный случай.
Прозумент (позумент) – золотая или серебряная тесьма, которую нашивали на одежду для украшения.
Прошал – просил.
Пулю слить – налгать, пустить ложный слух.
Ражий – здоровый, видный, сильный.
Решеточный – пожарный.
Рядиться – торговаться, препираться, договариваться.
Сгинуть – погибнуть.
Седмица – неделя.
Сиречь – то есть, именно.
Соглядать – подсмотреть.
Содом – сильный шум, беспорядок, суматоха.
Спальник – царский слуга.
Срочное число – срок.
Станичники – разбойники.
Стрельцы – старинное войско.
Стремянной – слуга, ухаживавший за верховой лошадью господина.
Суседка – домовой (сибирское название).
Сусек – отгороженное место для хранения овса или другого зерна.
Сыта – вода, подслащенная медом.
Талан – счастье, удача.
Таловый – ивовый.
Узрел – увидел; узреть – увидеть.
Учинился – сделался.
Фата – женское покрывало из легкой ткани.
Челядь – слуги.
Чернокнижник – колдун.
Шабалки – шабаш, конец.
Ширинка – широкое, во всю ширину ткани, полотенце.
Школить – учить.
Д. Н. Мамин-Сибиряк
Серая Шейка
I
Первый осенний холод, от которого пожелтела трава, привел всех птиц в большую тревогу. Все начали готовиться в далекий путь, и все имели такой серьезный, озабоченный вид. Да, нелегко перелететь пространство в несколько тысяч верст… Сколько бедных птиц дорогой выбьются из сил, сколько погибнут от разных случайностей, – вообще было о чем серьезно подумать.
Серьезная большая птица, как лебеди, гуси и утки, собиралась в дорогу с важным видом, сознавая всю трудность предстоящего подвига; а более всех шумели, суетились и хлопотали маленькие птички, как кулички-песочники, кулички-плавунчики, чернозобики, черныши, зуйки. Они давно уже собирались стайками и переносились с одного берега на другой по отмелям и болотам с такой быстротой, точно кто бросил горсть гороху. У маленьких птичек была такая большая работа… Лес стоял темный и молчаливый, потому что главные певцы улетели, не дожидаясь холода.
– И куда эта мелочь торопится! – ворчал старый Селезень, не любивший себя беспокоить. – В свое время все улетим… Не понимаю, о чем тут беспокоиться.
– Ты всегда был лентяем, поэтому тебе и неприятно смотреть на чужие хлопоты, – объяснила его жена, старая Утка.
– Я был лентяем? Ты просто несправедлива ко мне, и больше ничего. Может быть, я побольше всех забочусь, а только не показываю вида. Толку от этого немного, если буду бегать с утра до ночи по берегу, кричать, мешать другим, надоедать всем.
Утка вообще была не совсем довольна своим супругом, а теперь окончательно рассердилась:
– Ты посмотри на других-то, лентяй! Вон наши соседи, гуси или лебеди, – любо на них посмотреть. Живут душа в душу… Небось лебедь или гусь не бросит своего гнезда и всегда впереди выводка. Да, да… А тебе до детей и дела нет. Только и думаешь о себе, чтобы набить зоб. Лентяй, одним словом… Смотреть-то на тебя даже противно!
– Не ворчи, старуха!.. Ведь я ничего не говорю, что у тебя такой неприятный характер. У всякого есть свои недостатки… Я не виноват, что гусь – глупая птица и поэтому нянчится со своим выводком. Вообще мое правило – не вмешиваться в чужие дела. Зачем? Пусть всякий живет по-своему.