Сказки врут!
Шрифт:
Я вдруг поняла, что отчаянно скучаю… по Жорику. Вот кто на самом деле мой единственный и самый верный друг, от которого у меня никогда не было и не будет секретов. И когда все закончится, я вернусь в старую бабулину квартиру, достану с балкона лопату, накопаю жабу червей, а себе куплю бутылочку безалкогольного пива и пачку соленых орешков, и будет у нас праздничный семейный ужин.
Поднялась, выглянула в коридор — никого, только в ванной шумела вода. Купается он там, что ли? Нашел время!
Заглянула на кухню.
Во второй спальне какой-то склад. Корзины, картины, картонки, словно в детском стишке. Вряд ли это все вещи Сокола. Наверное, хозяева свалили хлам в одну комнату. Тогда и сдавать должны были не как трешку, а как двушку, но вряд ли темный торговался.
В гостиной чисто и пусто. Диван, кресло и книжный шкаф — вот и все убранство. Книги старые. Два тома Большой советской энциклопедии. Пушкин, Есенин, Цветаева, Пастернак… Открыла наугад и улыбнулась — в любом издании, даже в сборнике, всегда только оно: «Давай ронять слова, как сад — янтарь и цедру…» Наверное, я все-таки ведьма.
Отложила книгу в сторону, потянула на себя выдвижной ящичек. Снова хлам. В плотные целлофановые пакеты упакована какая-то мелочовка. Старая наливная ручка, оправа от очков, складной нож. А в углу что-то интересненькое: связка ключей, на каждом из которых маленькая бирка, где знакомым по тетради с рецептами почерком написаны адреса. Прежде чем закрыть шкафчик, я мысленно повторила каждый. Запоминала, еще сама не понимая зачем. Олимпийская, Лунина, Металлургов — еще три квартиры в разных районах города. Сокол как к войне готовился. Один против… кого? С кем он воюет? И за что?
— Выспалась? — Легок на помине.
— Зачем ты меня вырубил? — спросила я прямо.
— Тебе нужно было отдохнуть, — сказал он спокойно, как будто и не врал мне сейчас в глаза.
— Отдохнула. Возвращаемся?
— Да. Только дай мне еще минут пять, хорошо?
Темный опустился в кресло у окна, и я только сейчас заметила, как он бледен. Шрам на виске налился кровью, а на лбу блестел пот.
— Тебе плохо?
— Жара, — снова солгал он. — Потому я и выбрал ту квартиру, а не эту — там кондиционеры.
Если темный не хочет говорить правду, он не скажет. А после откровений Акопяна я не была уверена, что хотела бы эту правду знать.
Зашла в ванную, открыла воду. Из зеркала на меня смотрела перепуганная девица. Встрепанные волосы, уже не пепельные, а натурально мышиного цвета, плотно сжатые губы. На щеке полоска грязи — память о пребывании в убежище некроманта.
Схватилась за мыло, и то выскользнуло из влажных дрожащих рук, улетело куда-то под раковину. Наклонилась, подняла. Взгляд зацепился за маленькую алую кляксу на светлом кафеле. Кровь…
Когда я вышла, Сокол уже стоял у книжного шкафа, листал отложенный мной томик Пастернака.
— Нравится? — спросил у меня, даже не повернувшись.
— Отдельные вещи. А тебе?
— Тоже. Отдельные.
Он положил книгу на полку. Накрыл ладонью, словно впитывал слова сквозь обложку, и негромко продекламировал:
— «Давай ронять слова, как сад — янтарь и цедру, рассеянно и щедро, едва, едва, едва…»
И впервые за весь этот безумный день мне стало по-настоящему страшно.
ГЛАВА 14
«Ронять слова» не пришлось. Если колдун и хотел поговорить, то не здесь и не сейчас.
Вызвали такси. Через службу. С мобильного Сокола. Меня это насторожило: а как же конспирация?
Как и после встречи с зомби, темный уселся на заднем сиденье рядом со мной. Назвал адрес. Точный адрес, а не точку пересадки, и это тоже было подозрительно.
— Снова посоветуешь никому ни о чем не рассказывать? — решилась спросить я, когда машина тронулась с места.
— Нет. Но рассказывать буду я, а ты — кивать в нужных местах.
Интересно, что изменилось?
— Один я это дело уже не потяну. Да и не хочу тянуть. И вопрос, кому можно доверять, а кому нет, весьма кстати решился. Алекс сам расставил точки над «i», когда пытался внушить тебе, что Антон и Ле Бон — враги. Рассуждая от противного, можно сделать вывод, что ни тот, ни тот с Акопяном не связаны. Но с мсье Ле Боном я все равно откровенничать не стану. Виктор не захочет брать на себя такую ответственность, обязательно посоветуется с руководством, о чем-то предупредит подчиненных. А кто-то из его людей между тем работает на Алекса.
— С чего ты взял?
— Ася, включи мозги, — бросил он устало. — Кто нас вел? Кто знал, где мы? Знал, что мы оставили машину и пошли пешком? Кто-то из светлых работает на Акопяна. А тот в свою очередь связан с Ван Дейком или его доверенным лицом.
— С Ван Дейком? А эти выводы откуда?
— Думать ты не желаешь? — вздохнул он. — Алекс заинтересовался бы вместилищем лишь в двух случаях. Первое — хотел бы продолжить исследования по делу голландца. Но теперь ему пришлось бы начинать все с нуля, а он не из тех, кто станет тратить время на работу, которая еще, может быть, не даст результатов. Значит, второе. У тебя есть варианты, кроме того, что предложил я?
Нет. Вроде бы все логично. Некроманта не интересует возрождение проекта «Бессмертие для толстосумов», ведь Сокол забрал все данные предыдущих опытов. Но откуда темному знать, что мне известно об этом?
— Итак, кто-то из окружения Ле Бона, но не Антон, работает на Акопяна, а тот служит голландцу, — подвел итог колдун.
— Ты так спокойно об этом говоришь.
— Спокойно? Да я радуюсь, — ухмыльнулся мужчина. — Врага лучше знать в лицо. Но с другой стороны, радоваться нечему. Алекс действует осознанно. И действует не один.