Сказки врут!

Шевченко Ирина

Никакая не ночь — на часах всего десять. Но я не смогла возразить: от его резкого, даже грубого тона на глаза навернулись слезы, и вдруг трудно стало дышать. И этого я ждала?

— Ася, я с тобой говорю.

— Разве? — выдавила я через силу. — Со мной ты не так говорил…

Тишина и неожиданно, совершенно не к месту, громкий обидный смех.

— О, боже. Так ты из-за этого? Подожди. — Там у него хлопнула дверь, и к звукам добавился уличный шум: урчание моторов и звон проехавшего невдалеке трамвая — видимо,

вышел на балкон. — Ася, я не знаю, что ты уже себе придумала, но прошу, не нужно названивать и бегать по крышам, чтобы поделиться со мной своими фантазиями. Во-первых, я немного занят, если ты не забыла, спасаю твоего друга Сережу. А во-вторых, мне это не интересно.

Стиснув зубы, я проглотила его последнюю фразу и постаралась как можно спокойнее произнести:

— Я помню, что ты занят, но мне нужно тебя увидеть.

— Да ни черта тебе не нужно, кроме мужика под боком, — зло прошипел он в трубку. — Это у вас гормональное, Анастасия Валерьевна, поверьте мнению врача. Только я специализируюсь в другой области, извините. Ничем не могу помочь.

— Андрей, я…

— Ты не оставляешь мне выбора. Я же просил тебя не мешать?

Я понимала, что он сейчас сделает, понимала, что нужно отключить телефон или хотя бы убрать трубку от уха, но тем не менее продолжала слушать…

— Спи.

Господи, сколько же мож…

ГЛАВА 21

Мобильный разрывался, мигал, вибрировал, подпрыгивал по полу. Я увидела его, приоткрыв глаза, потянулась было… Зевнула и перевернулась на другой бок.

Телефон не умолкал.

И кому это не терпится пообщаться в такую рань? За окнами едва светло, а на часах… Половина девятого! Черт, значит, это не утро?!

Я кубарем скатилась с постели и подхватила готовый отключиться телефон.

— Да!

— Вербицкая, ты что, спишь?

Сплю, Игорек, ты не представляешь, как я сплю…

— Я чего звоню…

— Игорь, какое сегодня число? — перебила я не успевшего изложить суть вопроса админа.

— Первое, — ответил он удивленно.

День да ночь — сутки прочь. Молодец, Андрюша. Силен.

— Вербицкая, ты там бухаешь, что ли? Эй, слышишь меня?

Глаза слипались, голова кружилась, отчаянно хотелось возвратиться в кровать или свернуться калачиком прямо на полу…

— Слышу, Игорек. Нормально… Спасибо, что разбудил.

— Ну так! Долг платежом… того…

Кофе. Срочно кофе!

— Вербицкая, слышь, я чего звоню. Тебе больничный еще нужен или как? Я вчера у Айболита забрал, могу подвезти, если хочешь. Я ж на колесах…

— Не надо. — Я кое-как добралась до кухни и поставила чайник. — Давай в другой день. Или… На колесах, говоришь?

— Ага. Зверь-машина! Хочешь, свожу куда-нибудь? Без лишнего, естественно, так, посидим, пообщаемся:

— Хочу.

Программист умолк, сбитый с толку столь скорым «да» и вообще согласием, но быстро пришел в себя.

— О'кей! Пятнадцать минут тебе на марафет.

Какой там марафет — я и так красавица. Шишка чуть-чуть уменьшилась, но зато потемнела, правый глаз, обведенный сиреневыми тенями, был нежно-розовым из-за полопавшихся сосудов, левый — просто мутным, ободранная щека и слипшиеся, дыбом стоящие волосы довершали образ. Черт с ним! Главное, не уснуть до приезда Игоря. И потом тоже.

Высыпала в чашку полбанки кофе, долила горячей воды…

Вода! Вот, что мне надо. Живая вода, текущая вода. Вода чужие чары смоет. Или я не ведьма в седьмом поколении? А слова — так ты сам, Андрюшенька, говорил, что ведьме можно хоть «Наша Таня» читать, все равно получится… что-нибудь.

Стащила с себя одежду, полюбовалась синяком на бедре и разбитым коленом и влезла под душ.

— Наша Таня громко плачет…

Нет, нельзя же все воспринимать так буквально.

— Водичка-водичка, умой мое личико, чтобы… брр… щечки горели… уфф… глазки блестели… — Горячей летом у нас в районе традиционно нет, а холодная бодрила. Не то слово. — Чтоб смеялся роток, чтоб кусался зубок…

Зубок на зубок уже не попадал, когда я, для верности прочитав еще и «С гуся вода…», решила, что пора выбираться. Заглотила остывшую кофейную массу и нарочито бодро — в сон меня еще клонило — поскакала в спальню. К тому времени, как в дверь позвонили, успела обрядиться в легкий шифоновый сарафанчик (натягивать джинсы на изувеченные ноги не рискнула).

— Ух ты ж, ешкин кот! — ошалел от моей неземной красы Игорек. — Это тебя кавалер так разукрасил? Или дядя?

— Дедушка, — буркнула я.

— Во, блин! Вербицкая, и куда я с тобой такой поеду?

— Куда скажу, туда и поедешь. — Я вытащила из-за спины забытый Андреем пистолет-зажигалку и направила ствол на парня. — Извини, Игорь, но дело серьезное.

— Вербицкая, ты что? — Админ в ужасе выпучил глаза. — Ты… ку-уришь?!

— Я… Нет… Это настоящая! Настоящий…

— Ага, как же! — Приятель отвел мою руку и отобрал бесполезную игрушку. — Корпус цельный, на рукоятке отверстия для дозаправки. Ты че, Вербицкая, думаешь, я на стрельбище езжу глазами пострелять? Ты чего чудишь-то?

Вместо ответа я уткнулась ему в плечо и разрыдалась.

— Ну ты… это… — растерялся Игорек. — Очень надо?

— Ы-ы, — закивала я.

— Тогда поехали, — сказал он решительно. — Куда хоть?

— В Ильичевский район, на Металлургов… — всхлипнула я, утирая слезы.

Может быть, я и «самая никакая ведьма» в этом городе, но его, в смысле город, я знаю как свои пять пальцев, Сокол! И только по одной из улиц, названия которых были на тех ключах, ездит трамвай.