Сказки
Шрифт:
104. Умные люди
Достал раз крестьянин из угла свою толстенную палку, а была она вырезана из граба, и говорит жене:
– Трина, я пойду далеко, вернусь назад этак дня через три. Если зайдёт к нам торговец скотом и захочет купить три наших коровы, можешь продать их, но только за двести талеров, никак не меньше. Слышишь?
– Ступай с богом! – ответила жена. – Уж я так и сделаю.
– Ты уж молчи! – сказал муж. – Тебя словно кто в детстве пришиб, такой ты и до сих пор осталась. Но смотри, наделаешь глупостей, размалюю я тебе спину досиня, и без всякой это краски, а одной только палкой, вот этой самой, что у меня в руке, будут полосы целый год держаться, ты уж мне в этом поверь! – С этими словами крестьянин отправился в путь-дорогу.
На другое утро приходит торговец. Ну, жена не стала слишком долго с ним разговаривать. Осмотрел торговец коров и, узнав цену, говорит:
– Что ж, это я охотно заплачу; столько они, пожалуй, по сравнению с другими, и стоят.
Отвязал он их и вывел из стойла. Собрался гнать их за ворота, а хозяйка схватила его за рукав и говорит:
– Сначала вы должны мне двести талеров уплатить, а так я вас не выпущу.
– Это правильно, – отвечает торговец, – да я вот позабыл свой кошелёк с деньгами к поясу пристегнуть. Но уж вы не беспокойтесь, будьте уверены, я вам уплачу. Двух коров возьму я с собой, а третью вам в задаток оставлю.
Хозяйке это здорово понравилось, она отпустила торговца с коровами, а сама подумала: «Как Ганс-то, пожалуй, обрадуется, когда узнает, что я так умно поступила!»
Воротился крестьянин домой, как и говорил, через три дня, и тотчас спрашивает, проданы ли коровы.
– Разумеется, милый Ганс, – отвечает жена, – и так, как ты мне и велел, за двести талеров. Они того, пожалуй, и не стоят, но торговец взял их без всякого спору.
– А деньги где? – спрашивает крестьянин.
– Денег-то у меня нету, – отвечает жена, – он как раз забыл свой кошелёк с деньгами, но скоро их принесёт, он мне хороший задаток оставил.
– А какой задаток? – спрашивает муж.
– Одну из трёх коров он оставил у нас, он получит её, когда за другие уплатит. Я-то умно поступила, оставила ведь самую меньшую, её и кормить не так много придётся.
Разгневался муж, схватил палку и хотел было уже, как и обещал, жену свою досиня размалевать. Но вдруг бросил палку и говорит:
– Такой глупой гусыни и на свете ещё не бывало, но мне тебя жалко. Выйду-ка я на проезжую дорогу и три дня подожду, не найдётся ли кто поглупее тебя. Удастся мне такого человека найти, я прощу тебя, а не удастся, уж получишь ты у меня без всякой скидки заслуженную награду.
Вышел он на проезжую дорогу, уселся на камне и стал дожидаться, не покажется ли там кто. Он увидел, что едет повозка и стоит на ней женщина, а повозка нагружена соломой, и женщина не сидит на соломе, не идёт рядом с волами и не ведёт их, как полагается. Вот крестьянин и подумал: «Пожалуй, это есть та самая, которую я ищу», – он вскочил и начал бегать взад и вперёд перед повозкой, как полоумный.
– Что вам, куманёк, надобно? – обратилась к нему женщина. – Я вас в первый раз вижу, откуда вы сами?
– Я с неба свалился, – говорит крестьянин, – и вот не знаю, как мне туда опять взобраться. Не можете ли вы меня туда отвезти?
– Нет, – говорит женщина, – туда я дороги не знаю. Но ежели вы с неба явились, то уж наверное можете мне сказать, как там поживает мой муж? Прошло три года, как он уже там находится. Вы его, должно быть, видели?
– Я-то его видел, но не всем ведь крестьянам там хорошо живётся. Он пасёт овец, но милые овечки немало ему хлопот доставляют: взберётся какая-нибудь из них на гору, в густом лесу заплутается, и приходится ему бегать за ней и гнать её к стаду. Да и пообносился он изрядно, одёжа скоро у него с тела свалится. Портных ведь там нету, святой Пётр никого туда не пускает, как вы сами по сказкам знаете.
– И кто бы мог такое подумать! – воскликнула женщина. – Знаете что? Принесу-ка я его праздничный камзол, он дома в шкафу до сих пор висит, пускай его носит себе на здоровье. Будьте так добры, захватите этот камзол с собой.
– Это дело не выйдет, – ответил крестьянин, – одёжы на небо брать с собой не дозволяется, всё одно её у небесных врат отберут.
– Знаете что, – сказала женщина, – вчера я продала самую лучшую свою пшеницу, порядочные деньги за неё получила, вот бы мне хотелось их мужу передать. Если вы сунете кошелёк в карман, ведь никто этого не заметит.
– Ну, что с вами поделаешь, – сказал крестьянин, – уж сделаю для вас одолженье.
– Вы тут посидите, а я домой поеду и вам кошелёк принесу; я скоро назад вернусь. На соломе-то я не сижу, а стою на повозке, так-то оно волам полегче.
Погнала она волов, а крестьянин подумал: «Видно, она глуповата маленько, и ежели и вправду принесёт деньги, то выйдет жене удача, – бить я её не стану». Вскоре прибежала женщина, принесла деньги и сама сунула их крестьянину в карман. Перед тем как уйти, поблагодарила она его тысячу раз за его одолженье.
Вернулась женщина домой, а сын её был уже дома, он только что с поля приехал. Рассказала она ему, какой неожиданный случай с ней вышел, и говорит:
– Я так рада, что подвернулся случай передать что-нибудь моему бедному мужу; ведь кто бы мог подумать, что он будет в чём-либо на небе нуждаться?
Изумился сын.
– Матушка моя, – говорит он ей, – ведь такой человек не каждый день с неба является; пойду-ка посмотрю, может найду этого человека. Пусть он мне расскажет, что там на небе делается, не найдётся ли там какой работы?
Оседлал он лошадь и помчался во весь опор. Нашёл крестьянина, тот сидел под ивой, собирался считать в кошельке деньги.
– Не видали ли вы человека, который с неба явился? – крикнул ему парень.
– Видал, – говорит крестьянин, – он уже назад возвращается, на гору поднялся, этой дорогой туда будет поближе. Вы его ещё можете нагнать, ежели побыстрей поедете.
– Ой, – говорит парень, – да я за целый день наморился, снопы молотил, а дорога сюда вконец меня измаяла. Вы-то ведь знаете того человека, будьте уж так добры, садитесь на мою лошадь и уговорите его, чтоб он назад воротился.