Сказочная Академия
Шрифт:
– А мы вам Василису доставили! – обрадовал его Распопович.
– Это боярин настоял, – тут же сдал подельника Милослав. – Я-то его уговаривал не брать девку. Ну какая из нее Василиса: ни косы, ни сарафана, тьфу, срамота одна.
Блондин опустил руки и левую ногу, натянул на нее сапог, подошел к шубе и набросил ее на плечи.
– Василису, говоришь?
– Вот она, – Веник выставил меня вперед, прикрываясь, будто щитом.
Иван внимательно оглядел меня и протянул руку:
– Рад познакомиться, Василиса. Иван Кощеевич Бессмертный, ректор Академии имени Яйца и Иглы, названной в честь моего покойного батюшки.
В мозгу у меня будто что-то щелкнуло.
– Сундук, заяц, утка, яйцо и игла! – радостно выпалила я. – Сказка про смерть Кощееву!
– Именно, – подтвердил ректор, все еще держа на весу протянутую руку.
– Простите, – стушевалась я, окончательно сообразив, с кем разговариваю.
– Ничего страшного, – сверкнул белозубой улыбкой блондин. – Тем более, что ваша информация не совсем достоверна. Все было несколько иначе.
Я наконец-то догадалась пожать протянутую руку. От вопросов о том, что же случилось с Кощеем на самом деле, решила пока воздержаться.
– Полагаю, вы уже познакомились с Вениамином и Милославом? – спросил Бессмертный. – Пойдемте, покажем вам женский терем, то есть общежитие. Милослав, кстати, там кастеляном служит. Ну, завхозом, если так понятнее. А боярин Беспределкин в нашей Академии проректором по учебной работе является. Вопросы есть?
– Вопросов нет, – бодро отрапортовала я. – Есть возражения.
– Возражения не принимаются, – отрезал Бессмертный и направился по тропинке вглубь леса.
Поскольку я замерла на месте, Милослав довольно ощутимым пинком придал мне ускорение.
– Ай! Чего пинаешься?
– А ты жалобу на меня подай, – ехидно посоветовал он.
– И подам! – азартно пообещала я.
– Не выйдет, – скучным голосом вставил Беспределкин. – Согласно указу номер девятьсот тридцать один дробь двадцать восемь жалобы на кастеляна имеют право подавать только уже заселенные в соответствующий своему полу терем студенты.
На сию мудреную фразу я даже не нашлась, что ответить, и покорно пошлепала по тропинке вслед за ректором. Но любопытство снедало меня, и я все-таки не выдержала, спросила у Веника:
– А почему ваше начальство в шубе? Жарко ведь.
Хоть и спрашивала я шепотом, но отошедший довольно далеко Иван Кощеевич неким таинственным образом – уши-локаторы, да – услышал мои слова и ответил, даже не удосужившись обернуться:
– Потому и в шубе, что начальство. Шуба сия силу волшебную имеет, не всяк с такой совладать способен.
Псих, как есть псих! На меня внезапно снизошло озарение: должно быть, я таки знатно приложилась головой при падении в огороде, вот мне и мерещится черт-те что. А раз так, то буду делать вид, что все в порядке, пока не очнусь.
Тем временем мы вышли на большую поляну, на которой стоял двухэтажный деревянный дом – мечта эколога. Я подобный в журнале видела, там одна известная певица жила. Певица дом нахвалила – ей он обошелся в кругленькую сумму, а проект разрабатывал модный дизайнер-архитектор. Так вот, дом в лесу отличался от дизайнерского совсем незначительными деталями. Всегда подозревала, что работать дизайнером – значит получать деньги за ерунду, теперь вот убедилась. Певица-то распиналась про эксклюзивность своего жилья – ха!
– Прошу, – засуетился Милослав, забегая вперед и отпирая боковую неприметную дверцу. – Добро пожаловать, Иван Кощеевич. Чайку не желаете?
Мы вчетвером протиснулись в небольшое помещение, захламленное донельзя. Шкаф ломился от пухлых папок, три разномастных стула у стены были завалены книгами, на подоконнике, полускрытый кокетливой занавесочкой, располагался электрочайник, зато письменный стол был девственно пуст.
– У меня вот и в тайничке осталось немного от вчерашнего, – продолжал завхоз.
– Милослав! – оборвал его ректор. – Мы зачем сюда пришли?
И повел подбородком в моем направлении.
– Ах, да, – разом сник кастелян. – Новенькую оформлять. Сейчас, сейчас…
И он принялся рыться в шкафу среди многочисленных папок.
Вытащив наконец одну из них, Милослав уселся за стол и принялся перебирать бумаги, что-то бормоча себе под нос. Иван Кощеевич, тяжело вздохнув, сбросил с одного из стульев стопку книг и уселся, расставив ноги. Беспределкин последовал его примеру. Поскольку за дамой, то есть за мной, никто поухаживать не пожелал, то пришлось позаботиться о себе самой. Книги с третьего стула с громким "шмяк" приземлились прямо посреди кабинета, подняв тучку пыли. Веник закашлялся, а кастелян бросил на меня строгий взгляд, будто я совершила невесть какое правонарушение. Криво ухмыльнувшись, я уселась на стул, решив, что ни за что не стану извиняться. Могли бы и сами предложить мне присесть, в конце-то концов!
– Итак, – объявил наконец Милик, – есть свободное койкоместо в крыле "Б". Девочки-соседки хорошие, смирные: Василиса Прекрасная и Василиса Премудрая.
– С ума сойти! – вырвалось у меня. – Вы себе что, по именам студентов отбираете?
– Не только, – уклончиво ответил ректор. – Но соответствовать данному условию требуется, да. Какую-нибудь Марисабель точно не возьмем.
– Новенькую-то как записать? – вернулся к насущным делам кастелян.
Конец ознакомительного фрагмента.