Сказочная фантастика
Шрифт:
— Извини. Это все так ново для меня.
— Ты напоминаешь мне Честера. Готова поспорить: ты такой же упрямец.
— Да! — покаянно согласился Бинк.
Она опять засмеялась. Теперь ее смех отдаленно напомнил лошадиное ржание.
— Ты мне нравишься, человек. Надеюсь, ты найдешь свой… — она неодобрительно поджала губы, — …свой магический талант. — Потом на лице ее мелькнула солнечная улыбка, и она вновь стала серьезной. — У этих, из Первого Нашествия, не было магии. И когда они обнаружили, на что способна магия, то пришли в восторг и даже немного испугались. Немало их утонуло в озере с затопляющим
— Василиски все еще существуют? — с тревогой спросил Бинк. Ему тут же вспомнилась встреча с хамелеоном — тот уставился на него в образе василиска как раз перед тем, как умереть; можно было подумать, что его магия сработала против него. Но Бинку все еще было непонятно значение такой последовательности образов.
— Да, существуют, — ответила она. — Но — немного. И люди, и кентавры постарались их уничтожить. Ведь и для нас губителен их взгляд. Сейчас они прячутся, потому что знают: первое же разумное существо, убитое ими, приведет за собой армию мстителей в зеркальных масках. Василиск бессилен перед заранее предупрежденными людьми или кентаврами. Ведь ты знаешь, это всего лишь небольшая крылатая ящерица с головой и когтями цыпленка. К тому же, не особенно умная. В этом, как правило, у них нет необходимости.
— Послушай! — воскликнул Бинк. — Может быть, решающий фактор — это разум?! Любое существо может или обладать магией, или быть произведением магии, или быть чисто разумным, или, наконец, являться комбинацией двух качеств из этих трех. Но никогда и никакое существо не может обладать сразу всеми тремя качествами. Поэтому мышь-мусорщица может колдовать, а умный дракон — не может.
Она снова обернулась к нему.
— Это — новая мысль. Ты очень умен. Я должна подумать об этом. Но пока мы все не проверим, не ходи в дикие места незащищенным. Потому что там вдруг может оказаться умный монстр, обладающий магическим талантом.
— Хорошо, — пообещал Бинк. — По крайней мере, я не собираюсь отклоняться от протоптанной дороги, пока не доберусь до замка Волшебника. Я не хочу, чтобы какая-нибудь ящерица посмотрела на меня убивающим взглядом.
— Твои предки были более агрессивными, — заметила Чери. — Вот почему они гибли в таком количестве. Но они завоевали Ксанф и образовали поселение, где магия была запрещена. Им нравилась страна, нравилось применение магии, но они не хотели, чтобы она была близко к их дому. Поэтому они сожгли лес вокруг, перебили всех магических животных, истребили растения и построили высокую каменную стену.
— Развалины! — вспомнил Бинк. — Я думал, эти старые камни остались от вражеского укрепления.
— Они остались от Первого Нашествия, — твердо повторила Чери.
— Но разве я произошел от…
— Я предупреждала, что тебе не понравится это.
— Да! — кивнул он. — Но я хочу знать все. Как могли мои предки…
— Они поселились в своей обнесенной стеной деревне, посадили привезенные из Мандении семена, стали разводить манденийский скот. Бобы, бескрылые коровы… Словом, ты знаешь. Они женились на женщинах, которых привезли с собой или захватывали, совершая набеги на ближайшие манденийские поселения. У них появились дети. Ксанф оказался добротной землей — даже в районе, освобожденном от магии. Но потом произошло нечто удивительное.
Чери
— А что произошло? — спросил он, подыгрывая ее очевидному желанию заинтересовать слушателя. Кентавры были хорошими рассказчиками и любили неравнодушную аудиторию.
— У их детей оказались магические способности!
— Ага! Значит, люди Первого Нашествия обладали магией!.
— Нет, они ею не обладали. Дело в том, что земля Ксанф волшебная. Это — эффект окружающей среды. И он лучше срабатывает как раз на детях, которые более податливы, а еще вернее это действует на младенцев, зачатых и рожденных здесь. Взрослые, даже те, кто здесь обосновался давно, склонны подавлять свои таланты, потому что, видите ли, “знают, что лучше”. Но дети принимают все, как есть. Поэтому у них не только больше талантов, но они их и используют с большим энтузиазмом.
— Я не догадывался об этом, — признался Бинк. — У моих родителей немногим больше магии, чем у меня. Но некоторые из моих предков были Волшебниками. Мне же… — Он посуровел. — Боюсь, для своих родителей я стал большим разочарованием. По праву я должен был бы иметь очень сильную магию — возможно, даже быть Волшебником. Но вместо этого…
Чери из вежливости не комментировала его слова.
— Поначалу люди были шокированы. Но скоро они примирились с этим и даже стали поощрять развитие специальных талантов. Один из юношей обладал способностью превращать свинец в золото. Они перерыли все холмы в поисках свинца и в конце концов послали за ним экспедицию в Мандению. Таким образом на время свинец стал как бы ценнее золота.
— Но Ксанф ведь не имеет никаких дел с миром Мандении.
— Ты забываешь, что это — древняя история.
— Извини, пожалуйста, еще раз. Я не прерывал бы тебя так часто, если бы это не было столь интересно.
— Ты — превосходная аудитория, — сказала Чери, и ему стало приятно от ее похвалы. — Большинство вообще отказывается слушать, потому что история не делает им чести. А вот ты…
— Может быть, я не был бы таким заинтересованным, если бы мне самому не грозило изгнание, — признался он. — Все, что у меня есть, — это мой мозг. Поэтому мне лучше не обманывать себя.
— Похвальная философия. Между прочим, я везу тебя дальше, чем планировала в начале — потому что ты оказался таким внимательным и отзывчивым слушателем… Итак… Во всяком случае, они достали свой свинец, но заплатили за него ужасную цену. Люди в Мандении узнали об их магии; они оказались верными своей натуре — жадными и завистливыми. Известие о дешевом золоте вскружило им головы. Они вторглись в Ксанф, штурмовали стену и перебили всех людей из Первого Нашествия вместе с их детьми.
— Но… — запротестовал было Бинк в ужасе.