Сказочник
Шрифт:
Он провел пальцами по колючему ежику темно-синих волос, вгляделся в искрящиеся счастьем изумрудные глаза.
– Я тоже… – он кашлянул, прочищая горло, – я тоже всегда тебя любил, Эристо-Вет. Даже когда знал, что мы уже никогда не встретимся.
– Но мы встретились, – мягко сказала ийлура, – это воистину добрый знак!
… А потом была их ночь. Такая же, как много лет назад, в Гвенимаре… Нет, стократ лучше, потому что тогда они еще не теряли друг друга и не познали того счастья, когда обретаешь
– Я никогда не был так счастлив, – прошептал ийлур на ухо Эристо-Вет.
Та улыбнулась во сне и повернулась на бок, натягивая одеяло до подбородка.
Дар-Теен тоже задремал, но его не покидало благодатное ощущение тепла под грудиной, там, где по преданиям, обитает душа.
… – Хорош спать, бездельник. Полдень на дворе.
Злой голос темной жрицы во мгновение ока разбил ощущение тихого счастья. Дар-Теен сел на постели – Эристо-Вет не было рядом.
«Ушла», – огорчился он.
Нитар-Лисс возвышалась над ним подобно Шейнире Карающей; под глазами залегли черные тени, щеки запали, губы вытянулись в нитку… Ярко-рыжие волосы были гладко причесаны и собраны в косу.
«А ключ-то она мне так и не отдала», – вспомнил ийлур, но вслух спросил:
– Где она?
– Получишь ты свою элеану, не переживай, – с издевкой ответила жрица и сложила руки на груди.
– Я спросил не об Андоли. Где Эристо-Вет?
– Не было никакой Эристо-Вет, – сквозь зубы прошипела ийлура и отвернулась.
– Как… не было?
Дар-Теен и сам не узнал своего голоса. Какое-то жалкое мяуканье получилось, и, видать, это только развеселило Нитар-Лисс.
– После синховой настойки, – ядовито пояснила она, – ты видел только то, что хотел. Не было Эристо-Вет. Твоя драгоценная ийлура погибла много лет назад, понятно? А если тебя так интересует, с кем ты весело провел эту ночь, так это была я.
Чувство было такое, словно по голове хорошенько приложили кувалдой. Светлая и уютная комнатка закружилась перед глазами, недвижимым осталось только недоброе лицо темной жрицы.
Значит, все это был… только обман.
И, значит, все счастье было ложью.
Не осталось ни Эристо-Вет, ни надежды, ни радости.
… Дар-Теен молча смотрел на Нитар-Лисс. А в голове крутился всего один вопрос: что такого должна была пережить эта ийлура, чтобы стать… такой вот лживой и бессердечной тварью? Что с ней должны были сделать Боги?
Он опустил голову. На подушке все еще осталась вмятинка от стриженной головки Эристо-Вет – ох, да. От головы Нитар-Лисс. И простыни все еще хранили запах ее тела – он потянул носом и даже улыбнулся. Как можно было ночью не почувствовать навязчивого аромата золотых роз? Хороша оказалась настоечка, синхи могли бы гордиться собой...
– Зачем? – тихо спросил Дар-Теен, из последних сил борясь с подступившей тошнотой.
Темная жрица усмехнулась, отчего ее красивое лицо сделалось злым и неприятным.
– Я тебе говорила, что ключ изменился и диктует новые правила игры?
– Зачем ты… это сделала?
– Прекрати нытье, а? Ты что, будешь теперь терзаться угрызениями совести? Не верю, мой сладкий, не верю.
– Зачем?!! – гаркнул Дар-Теен.
Он и сам не понял, как это случилось. Тело оказалось быстрее мыслей, а ийлур вдруг понял, что пальцы его сжимают белую шею Нитар-Лисс, и что она безуспешно хватает искривившимся ртом воздух, а глаза вылезли из орбит.
– Зачем ты это сделала? – выдохнул он, с омерзением отшвыривая от себя темную ийлуру.
Она тяжело упала на кровать и рассмеялась.
«Да она просто сумасшедшая», – подумал ийлур, – «и я… я тоже безумец, если хотел ее задушить».
– Ты меня чуть не отправил к Покровителям, недоумок, – все еще смеясь и растирая шею, проговорила Нитар-Лисс, – не поймешь вас, мужчин…
Дар-Теен вздохнул. Глубоко, как только мог. Сжал кулаки – ногти больно впились в ладони, но это отрезвляло.
– Ты сейчас же принесешь мне ключ, – сказал он, – и я сейчас же уйду. Я не буду здесь задерживаться.
– Да катись, не задерживайся, – отозвалась Нитар-Лисс.
Она медленно, держась за поясницу, поднялась и, осторожно обогнув Дар-Теена, двинулась к выходу.
– Ключ! – он цапнул ее за тонкий локоть и дернул к себе, – ты отдашь мне его, и тогда мы уйдем. Я и Андоли.
Нитар-Лисс только скорчила притворно-испуганную гримаску, и что самое страшное – даже такой она была невероятно, убийственно красивой. Поднявшись на цыпочки, жрица прошипела ему в лицо, словно гадюка:
– Посмотри на свою грудь, недоумок. Ключ уже… в тебе. И я его могла отдать только тому, кто будет счастлив! Или ты полагаешь, что я только и мечтала затянуть в свою постель такого безмозглого болвана как ты?
Пальцы разжались сами собой.
Чувствуя, как леденеет в жилах кровь, Дар-Теен опустил глаза: точно над сердцем на коже расцветала маленькая незабудка на коротком стебельке, и корни ее… черной сеткой уходили вглубь тела, под кожу, в мышцы…
– Это твои фокусы? – едва веря собственным глазам, ийлур тряхнул жрицу, – что ты задумала?
В ответ она обдала его сладковатым, пропитанным золотыми розами дыханием.
– Отпусти, больно. Какие уж тут фокусы…
Дар-Теен разжал пальцы и отошел к окну. Сочно голубела незабудочка – почти как живая. И темно-зеленый стебелек ее как будто проткнул плоть, и корешки расползлись по ребрам, ныряя и под ребра.
– Я тебе еще раз повторю, – сухо начала Нитар-Лисс, но ийлур не дал ей договорить.
– Верховная жрица в храме Дракона говорила о кристалле.