Сказочные приключение Полины и ее друзей
Шрифт:
– Не притихнут! Злючка ты колючка!
Встряхнулась Темнота:
– Не серди меня, скверная девчонка! Иначе сидеть им в моем рукаве, да и ты узнаешь, что значит грубить мне. Ты будешь заперта в абсолютной темноте, абсолютно одна и абсолютно навсегда.
Угрозы Темноты были не шуточные, но что-то мешало ей тут же их исполнить. Значит, не все так просто и все неспроста. Нет, Темнота далеко не так всемогуша, как ей хотелось бы. Что-то упорно подсказывало Полине не поддаваться страху, и она переборола себя. И отступилась Темнота. Заглохла, хоть стреляй в нее. Немного позже послышалось
– Спи, спи!
– приговаривала Полина, - может быть, пока ты спишь, в небе успеют загореться звезды.
Глава десятая ЧТО ПРИКЛЮЧИЛОСЬ С КОТОМ
Первое, что сказал Кот, когда снова загорелся свет, это было цирковое "Гоп-ля!" Точь-в-точь клоун, только не рыжий, а серый в полоску да еще в сапогах.
Полина сразу увидела всех своих друзей.
– Куда вы пропали?
– Бросилась она к ним.
Но те только галдели и обнимались и ничего не отвечали.
– Что ж это было?
– Полина чуть не плакала. Она дергала Кота за его мушкетерский плащ.
– Ну куда ты подевался?
– Допытывалась девочка.
– Пустяки! Пришлось отлучиться на минутку.
– Туманно отвечал Кот.
– Это уже слишком! На минутку!
– Шумели остальные.
– А мы-то где были? Выходит, мы просто заснули и проспали что-то интересное? Не может такого быть, чтоб мы спали стоя, мы же не лошади!
Полину все это не касалось - она-то хорошо запомнила свою встречу с госпожой Темнотой и ее мрачную песню.
– Не суетитесь!
– Скомандовал Кот.
– Мне есть что рассказать, но не будем терять ни минуты. Мы и так задержались. Вперед! Не забывайте, что у нас есть цель и мы не на прогулке возле дома.
Что же рассказал Кот, когда все двинулись дальше? А вот что.
Он действительно провалился и все такое. Но не в яму какую-нибудь, а в пространственное окно. Таких окон в пространстве много и называются они сюрпризами. Это было окно под названием "Сюрприз N 9". Это было как напоминание, что самоуверенность хороша только при достаточной осмотрительности. Но как было осмотреться в такой темноте? Поручившись за сохранность чужих ног, Кот едва не переломал свои собственные. Вовремя он сообразил, что если уж куда-то падать, то лучше падать как бы по собственной воле, что намного безопасней. Это помогло ему настолько, что он стал падать совершенно свободно, если только падение вообще возможно назвать свободным. Вертя хвостом, Кот приземлился на платформу железнодорожной станции. Это была знакомая ему станция Быстряково, через которую поезда стремятся проскочить, как можно быстрее. Поэтому она так и называется - Быстряково.
Заняв привычное вертикальное положение и подтянув сапоги, Кот без всяких опасений продолжал падать уже вместе со станцией. И с тем, что на ней происходило. (А на ней пока не происходило ничего.)
Надо сказать, что станция была совершенно безлюдна. Поезда здесь не останавливались. В особенности почему-то не любили эту станцию пригородные электрички. Может быть, потому, что в них разъезжали местные
Вот один такой гриб, этакая сыроежка и заинтриговала Кота, когда со всего размаху шмякнулась на платформу.
Сыроежка эта была не кто иная, как...
Глава одиннадцатая СЫРОЕЖКА МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ
– Нет, так не годится!
– возмутился Кот.
– Вы все время меня перебиваете. Если б вы знали, кто эта сыроежка, вы бы так не галдели.
Пришлось угомониться - кому же не хочется узнать, кто это прикинулся сыроежкой.
Кот готов был рассказывать дальше, видя такое послушание.
– Ты, Папина, спрашивала Бумажного про Бабу-Ягу. Он ничего про нее не знает, кроме бабушкиных басен. А вот мне, как говорится, посчастливилось познакомиться с ней лично.
Полина как будто ожидала этого.
– Эта сыроежка, значит, была Бабой-Ягой?
– воскликнула она.
– Наоборот. Баба-Яга была сыроежкой.
– Чего же она сырое ела?
– Ну и вопросы у тебя, Полина!
– хмыкнул Кот.
– Одно твое слово неизменно вытаскивает за собой другое. Видишь ли, поесть-то ей как раз и не удалось. Но знаешь, за кем она охотилась?
– За Иваном Царевичем.
– Точно, за Иваном, который всегда почему-то Царевич. Так вот, я увидел ее, когда она в ступе своей обрушилась неподалеку от меня на быстряковскую платформу. Задвинув ступу с помелом в угол, она завертелась, захлопотала руками, как крыльями захлопала. Лохмотья на ней встали дыбом. Это она колдовала, чтобы электричка остановилась. И колдовство сработало.
Неспроста она это затеяла, - сказал я себе.
– Уж не Иван ли Царевич тому причиной?
Вскочила Яга в вагон, я за ней. Так и есть! Иван Царевич капустой дремал на лавке, спал, что называется, богатырским сном. Царя-батюшку в град-столицу навестить ехал.
Метнулась Яга кошкой и, распахнув мешок, столкнула в него легкомысленного пассажира. Другие пассажиры ничего не заметили - умеет же Яга добрым людям глаза отводить!
Раздумывать было некогда. Нацепил я на ухо контролерскую фуражку и к ней. Пусть попробует контролеру отвести глаза!
– Ваш билетик, бабуся!
Закудахтала Яга:
– Какой билетик? Знать не знаю и знать не желаю! Я на пенсии.
Эх, думаю, дал маху. Она же точно на пенсии и давно уже, лет триста как состарилась. Но и отступать нельзя.
– Куда же вы едете?
– Спрашиваю.
– Куды придется, я не грамотная!
– огрызнулась Яга.
Ничего не оставалось делать, как действовать напрямик.
– А что это у вас в мешке, почтенная сыроежка, то есть я хотел сказать, пенцыонерка?
Из мешка предательски торчали подбитые золотыми гвоздями царевичевы сапоги.
– Сапоги, вишь, купила на базаре. Не слепой, а спрашиваешь!
– Так. А в сапогах что?
– Ах, кудах!
– заворковала злыдня.
Спихнул Кот мешок - Иван Царевич и выпади, ненаглядный. Сидит на полу, глаза протирает. Всем хорош молодец, жаль только, что третий сын у царя. Третий-то сын у царя непременно дурак.