Скелет в шкафу художника
Шрифт:
— Они уехали! — кричала я на ходу. — Давай, быстрее! Мы еще можем за ними проследить!
Мы встретились на полдороге от завода к лесополосе. Денис развел руками:
— Нет тут твоего Тимура! Они в гостиницу поехали, к этому парню, как его?..
— А где Тимур?
— Пойдем в машину, пора ехать. — Он был вполне спокоен, только волновался, что скажет ему теща, и мы двинулись к джипу. — Сбежал художник! Ты была права, они мочить его приехали, а он удрал! Я слышал, как они между собой базарили. Причем, что интересно, он исчез сегодня ночью из запертого помещения. Тамила
Я пожала плечами.
— Они про студию какую-то говорили, — вспомнил Денис. Мы уже сидели в машине, и он заводил мотор. — Что за студия?
— Тимур не пойдет в студию, Тамила про нее прекрасно знает!
— Да, наверное. Сейчас я своим ребятам отбой дам, а потом отвезу тебя, куда скажешь.
Он снова поговорил по мобильнику, а я решила ехать в домик мамы. Я там давно не была, заодно и проветрить комнаты не мешает! Сказав Байгеру, куда ехать, погрузилась в свои тревожные мысли.
Денис высадил меня возле домика.
— Ты не дрейфь! — бодро сказал он, высунувшись в окно. — Я помогу тебе и твоему Дервишу. И дяде Мише ты понравилась, он все смеется, когда тебя вспоминает! Главное — найти его раньше твоих друзей.
— Я только боюсь опоздать! Вдруг они выловят его, пока я тут отсиживаться буду?
— Нет, не отловят! Я сейчас в гостиницу мальчика пошлю. Он последит.
Денис махнул мне рукой и уехал, а я пошла в дом.
Глава 48
Сначала я не заметила ничего странного. Просто вошла, вдыхая родные с детства запахи и вновь дивясь, что сохранился некий слабый отголосок запаха мамы. Чудесный аромат недорогих, но таких чарующих духов, исходивший, сколько себя помню, от ее медовых волос, от ее одежды… И тут я почуяла чуждую нотку, запах был тоже совсем прозрачный, но грубый, резкий.
«Как от немытого мужика!» — поморщилась я, учуяв это постороннее вторжение, перебившее мое ностальгическое настроение. Я заволновалась, зарыскала по комнатам, закрутилась, не зная, в каком углу искать. Но никого не было. Только посередине кухни стояли ведра, которые обычно хранились в кладовке. Это же Тимур здесь был! Ну да! Тамила и Витус держали его на заводе, он не мылся долгое время, а потом, когда убежал, пришел сюда и первым делом стал мыться. Дверь открыл запасным ключом, который у нас всегда припрятан под деревянными ступеньками, в самом дальнем углу. Мне тот ключ не был нужен. В глубине души я — куркуль и люблю все свое носить с собой. На моей связке болтаются ключи от квартиры, причем от черного хода тоже, ключ от маминого домика и даже ключ от гаража, в который я никогда не хожу.
Я выскочила на улицу и полезла под ступеньки. Ключа не было. Значит, он вернется! Но где он сейчас? Кстати, о гараже. Может, Тимур туда пошел, чтобы взять машину? А зачем ему машина? Тем более что его «Хонда» стоит в подземном гараже в нашем доме. В милицию он тоже не обратится — думаю: он не захочет признаваться в плагиате. Но чего он сейчас хочет? А почему похитители решили убить его только сейчас? Почему не сделали этого раньше? Даже картину подсунули — Кирин, наверное, намалевал!
Я стояла у входной двери, тупо глядя на заросший бурьяном палисадник. Неожиданно, прямо над ухом, раздался женский голос:
— Варвара, ты?
Я обернулась. Это была тетя Люба, наша соседка слева. Болтливая баба, в свое время она много гадостей навыдумывала о маме и обо мне тоже. Но кто старое помянет — тому глаз вон!
— Здравствуйте, Любовь Константиновна! — вежливо и с нескрываемым желанием отделаться поприветствовала я.
— Ты из-за вора приехала? Неужели уже милиция тебе сообщила?
— Вора? — А беседа обещает много интересного!
— Так ты просто так зашла? — Она разочарованно шмыгнула большим пористым носом, который всегда держала по ветру.
— Какой еще вор? — наседала я. — Вы его видели?
— А как же! Я еще ночью заметила, что у вас в доме кто-то есть! Ночью в туалет пошла, а у вас на кухне свет горит. Я подумала, что это ты пришла. Ты не приходила?
— Вы видели его? Как он выглядел?
От нетерпения я даже стала почесываться.
— А утром, — мотала мне нервы соседка, — утром мне Ванька, зять мой, говорит: «Мам, а у нас в огороде огурцы есть?» Огурчиков ему захотелось! Ну, я пошла в огород, думаю: нарву огурцов, к вечеру еще будут…
— Вор! — заорала я. — Как он выглядел?
Тетя Люба оборвала свое повествование, но не обиделась на меня за грубость, а, наоборот, радостно перешла к сути:
— Да, видела я, как он удирал. Только вроде пьяный был. Шатался, калитку еле отпер. Дергал, дергал, а она же у вас заедает! Тогда он наклонился низко-низко к щеколде и открыл. А выглядел, как все люди…
— Молодой?
— Да, не старый.
— Русский?
— Черные волосы, короткие… Вроде такой, косенький, как твой муж. Только совсем худой. Тимур, он вроде не полный, а все же поплотнее будет!
— Спасибо, — я оборвала разговор и побрела в дом.
Тимур… Худой… Вроде пьяный… Наклонился к щеколде… Это с глазами у него так плохо. Он не видит совсем! Как же он по городу ходит? Куда его понесло, если он почти ослеп?
Неожиданно я почувствовала голод. Просто страшный голод. Можно сходить в ближайший магазин и купить себе что-нибудь съестное. А можно позвонить Байгеру: спросить, в гостинице ли еще Тамила, — и поехать к себе домой. Пусть бы он позвонил мне, когда она направится в мою квартиру, я бы сразу убежала. Домой я рвалась, чтобы переодеться и позвонить папе. Он там, наверное, места себе не находит после нашего вчерашнего разговора!
Да, надо идти. Я вышла из дому, заперла дверь, побрела к телефону-автомату на углу. Сумерки уже опустились на Гродин, сразу стало холодать, и я почувствовала, как неуютно, как одиноко в такой час человеку, лишенному дома, тому, кто скрывается, как Тимур.
По особому номеру Байгера снова ответил кто-то, лишенный эмоций. Я все рассказала, и мне снова велели позвонить через пять минут. Я так и сделала. Мне сказали, что Тамила и Витус из номера не выходили, а «Жигули» уехали себе в неизвестном направлении. Мне позвонят домой, если Тамила решит вернуться в квартиру.