Скелет
Шрифт:
Он замолкает и вопросительно смотрит мне в глаза.
И тогда я ударяюсь лбом о его нос со всей силой, на которую только способна.
Из ноздрей Хейза брызжет кровь. Он откидывается назад от моего удара, давая мне достаточно места, чтобы подняться ноги.
— Ты не знаешь, что ты в игре.
Я пинаю Хейза обеими ногами в грудь. Нож выпадает из его руки.
Стул все еще пристегнут к моей правой руке, когда я вскакиваю на ноги. Я хватаю его свободной рукой и размахиваю им как дубинкой, обрушивая на окровавленное лицо Хейза, когда он инстинктивно хватается за
Хейз ошеломлен ровно настолько, чтобы я успела оседлать его бедра и левой рукой вытащить Глок из кобуры, но тяжесть оружия в моей ладони доставляет лишь кратковременное облегчение.
Он ударяет меня по руке своим предплечьем. Инерция выбрасывает мою руку вперед, пистолет вылетает из моей руки и ударяется о стену в нескольких футах от Джека. Я бью Хейза в ответ обломком стула, все еще прикрепленным к моей руке, а затем вскакиваю на ноги и бегу за пистолетом.
Обжигающий толчок бьет меня по спине, и я падаю на пол.
Мои нервы на пределе. Пронзительная боль пронзает мышцы. Я смутно улавливаю звук позади себя, и агония прекращается, но его эхо жужжит под моей кожей, как рой насекомых.
Я открываю глаза и смотрю поверх растрепанных волос, расстояние до комнаты расплывается в дымке боли. Позади меня какая-то суматоха. Я тянусь к спине и слабой рукой дергаю за один провод, затем за другой, освобождая щупы электрошокера, которые воткнуты в мою кожу.
Чернота пульсирует на краях зрения, я переворачиваюсь.
«Ты неряшлив. Любитель. Недостоин».
Призрачный огонь горит в моей груди. Кровь попадает на язык с грохотом при каждом выдохе. Багровые пятна и темные волосы моего отца прилипли к серебряному набалдашнику молотка, лежащего на полу. Мой противник борется с проволокой, впивающейся ему в горло, в то время как мой ангел мщения улыбается рядом с его ухом.
«Это моя территория».
— Кайри…
Голос Джека — это ниточка, ведущая в черные глубины памяти. Единственное, за что я могу ухватиться.
— Вставай, Кайри. Беги…
Грубые звуки борьбы приветствуют меня, и я выныриваю в настоящем.
Пламя в груди, кровь, проволока — все исчезло. Молотка нет, только обломок отполированного дерева от перекладин стула, лежащий рядом с моей рукой. Что действительно остается, так это Джек, его лодыжки и запястья все еще связаны, когда он пытается удержать Хейза в своей хватке, пистолет лежит за пределами досягаемости пальцев агента.
Сдавленный вздох срывается с губ Джека, когда Хейз наносит ему удар локтем в шею. Хватка Джека на агенте ослабевает, и Хейз использует свой шанс, чтобы схватить пистолет с пола.
Я подбираю расщепленный кусок дерева и бросаюсь к Хейзу. Но у него уже есть пистолет.
Щелчок.
Джек наносит удар ногой по запястью Хейза, когда агент разворачивает пистолет по дуге, целясь ему в лицо. Время останавливается достаточно надолго, чтобы запечатлеть образ Хейза в моем сознании. Его стиснутые зубы. Его окровавленная кожа. Гнев в глазах.
Выстрел.
Пистолет вылетает из руки Хейза, когда я бросаюсь на него, повалив нас обоих на пол.
И тогда я вонзаю свое зазубренное копье ему в горло.
Я нависаю над его лицом, мои волосы ниспадают занавесом вокруг нас, я смотрю в его широко раскрытые глаза. Страх, боль. Путаница. Прозрение.
— Тише, мистер Хейз, — шепчу я, вжимаясь всем весом в дерево. Вибрации его булькающего дыхания проникают в мою ладонь, впитываясь в каждую складочку. — Ты позволил Тревору Уинтерсу забрать мою семью. Я не позволю забрать моего ангела.
Боль пронзает мое тело, когда я поднимаюсь на нетвердые ноги. Ноги и руки Хейза медленно волочатся по ковру, какая-то последняя надежда все еще цепляется за его нервы и мышцы, но угасает. Он смотрит на меня умоляющим взглядом. Возможно, он хочет спасения или милосердия.
Я больше не задумываюсь об этом, когда переношу весь свой вес на ногу, обрушивая ее на конец палки.
Мое копье попадает в кость и проскальзывает между позвонками. Конечности Хейза дергаются, когда деревянные щепки пронзают его спинной мозг, его глаза тускнеют и становятся невидящими. Он умирает под неумолимым давлением моего ботинка.
Когда я уверена, что он испустил последний вздох, убираю ногу и стою так прямо, насколько позволяет мое измученное тело. Прерывистые выдохи наполняют тишину, как всплески адреналина в тихой комнате. Джек сидит на полу, его предплечья покоятся на коленях, а дыхание вырывается из груди. Его взгляд прикован к Хейзу, как будто он боится, что мертвец может напасть снова. Когда он, наконец, встречается со мной взглядом, Джек улыбается, его улыбка такая слабая, но такая прекрасная в этот мимолетный момент облегчения.
Я пинаю в его сторону складной нож, который выпал из кармана Хейза. Он открывает его и начинает разрезать свои путы.
— Поздравляю, Джек, ты только что выиграл «Тандердом», — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно и поддразнивающе, когда смотрю на него сверху вниз через плечо, борясь с желанием прижать руку к животу.
— Ты убила его, думаю, награда твоя.
Я хочу кое-что сказать.
Но только на мгновение.
Я отворачиваюсь, делаю несколько шагов в гостиную. Дом моего детства. Теперь это похоже на скорлупу. Я не пытаюсь представить его таким, каким он было когда-то, пока стою посреди комнаты.
Кончики моих пальцев холодные и онемевшие. Я знаю, что это значит.
Напряженные вдохи превращаются в удушье. Я стараюсь дышать диафрагмой, чтобы мои плечи не двигались слишком сильно. Я знаю, Джек заметил. Но боль начинает скручиваться, как огонь, в моей плоти, требуя внимания.
Моя рука прижимается к дыре на рубашке. Это никак надолго не скроешь.
Я начинаю отклоняться в сторону. Комната покачивается. Края деформируются и размываются.
— Кайри…?
Нотка беспокойства и подозрительности в этом единственном слове ложится тяжелым грузом на мое сердце, утягивая вниз, как якорь на дно темного моря.