Скифская история

Лызлов Андрей

Бяше же тамо полк князя Дмитрея Палицкаго ближае прочих, идеже отдаша погании царя своего со единым карачом что наиболш, ему же имя Заниеш, со двема мамичи, в иже бывают воспитани единим сосцем с царским отрочатем в, со двема имилдеши. И отдавши царя своего, по христианом абие стреляли г, а христиане по них.

л. 109

И не поидоша погании прямо во врата, но абие скакаху <со> д стены просто, поидоша чрез Казань реку, хотящи пробитися против полку Правыя руки в шанцы, идеже бяше шесть пушек великих. И абие по них ударено || изо всех их. Они же воздвигшися оттуду, идоша налево вниз берегом возле Казань реку аки три перестрела лучных и по конец шанец того

полку сташа. И начаша легчитися и метати с себе збрую и разуватися, к бредению реки готовящися. Еще бо их остася полк аки шесть тысящей или мало менши. {100}

Неции же мужественнейшии от воинства бывшаго тамо, их же немного бяше, добыша себе коней из-за реки от станов своих и седши на них устремишася скоро противо поганым и заступиша им путь, которым хотяху итти, и обретоша их еще не прешедших реку. И собрася христиан противо их едва болши двоюсот мужей, ибо зело вскоре прилучишася. Понеже что осталося воинства, то было блиско царя об ону страну града, паче же мало что не все во граде.

л. 109об.

Татарове же пребредше реку [яже мелка бяше в том месте по их счастию] зжидатися начаша на брегу, ополчающеся, готови суще ко сражению. Бяху же с различным оружием, паче же мало не вси со стрелами, и уже на тетивах луков имуще их. И абие учиня || чело немалое, начаша от брегу поступати, а за ними и всем прочим идущим вкупе зело густо и долго, аки два стреляния лучных по примете.

Христианскаго же воинства множество безчисленное со стены града, такожде с палат царских зряху сия, а помощи им, стремнины для великия и зело крутыя горы, никако возмогоша подати. Оныя же воины, бывшия на конех, отпустя татар мало что от брегу, а останному концу из реки не явившуся еще, удариша по них, хотяще их прервати и устроение полка того расторгнута.

л. 110

В них же первый бе князь Андрей Михайлович Курбской, иже первое всех вразися во весь он полк бусурманский, такожде и прочии благороднии, их же собрася уже до трехсот мужей, иже обещалися бяху на поганых ударити и подле полка их погладити, обаче не сразишася с ними подобно того ради, яко первых их некоторых зело пораниша, блиско себе дождався, или негли убояшася толщи полка того. Но и возвратишася паки ззади онаго бусурманскаго полка сещи их начаша, наезжающи и || топчущи их. Чело же поганых иде невозбранно чрез широкий луг к великому блату, идеже конем невозможно. А тамо за блатом уже великий лес, идеже многи погании спасошася.

Сущее же во граде христианское воинство до конца победиша нечестивых, и оставльшияся погании бегати и крытися начаша в твердых полатах, и храминах, и подземных местех, но нигде спастися можаху. И тако падоша вси князи и мурзы казанския, и вси могутаи воинския, и дворовыя царевы, и все воинство поганых.

И пролияся кровь их аки вода по удолиам и стогнам града е, и телеса их лежаху яко сенныя громады ве-{101}ликия. Яко отнюдь не возможно бяше проити по улицам градным, но по верхом храмин хождаху. Многих же нарочитых и живых взяша, яко мужей, тако и жен княжеских и мурзинских, и девиц многих, и сокращеннее рещи - все оставльшияся от посечения быша пленники христианскому воинству, от великих и до малых, и богатство безчисленно от многих лет собранное ими.

л. 110об.

О, дело удивления многаго достойное! О превеликаго Божия действа! || О судеб его неиспытанных! Яко дела едва не целаго веку во един час изволил привести в конечное падение. Яко в мало время безчисленное множество людей языка казанскаго погибе. Яко мнози от благочестивых воинов сподобишася веры ради законно до смерти пострадати и венцы восприяти,

прочии же крововяще, паче же освящающе руки своя в крови бусурманской. Аще и сами кровь свою неции источиша за источившаго предражайшую свою кровь за откупление погибшаго человека - радовахуся, обаче светлую победу и торжество над погаными восприимши.

Возвещено же бысть сие благочестивому царю, яко град Казань взят есть и врази его от оружия православнаго подоша. Царь же казанский, и с ним князи ево, и мурзы честнейшия, и прочии оставльшияся вси со всеми имении и богатствы их взяти быша в плен от христианскаго воинства.

л. 111

Благочестивый же самодержец слышав, паче же сам виде таковая, зело возрадовася. Богу победная возсылаше. И посла во град уведати истинну болярина Даниила Романовича Юрьева, сам же || благочестивый удивляшеся зело таковой помощи божии, благодаряше Бога за толикую преславную победу. И посла воеводу князя Димитриа Палецкаго, повелевая ему казанскаго царя привести к себе. И тако приведен бысть.

Благочестивый же царь без всякаго гнева, веселым образом являяся, тихо рече ему: "О, человече, что всуе шатался еси толикая пострадати, или не ведал еси прелести и лукавства проклятых казанцов и совета их послушал еси!?" Царь же казанский, видев веселый образ благочестиваго царя, обрадовася и пад пред ногами его, вину свою объявляя, прощения и милости прося, прелыценна себе сказывая погаными казанцы и прося прияти святое крещение. Щедрый же православный государь не токмо от опалы его пощаде, но и прощение совершенное дарова ему.

Потом и из града храбрый стратилат князь Михаил Иванович Воротынской [Ему же вручено бяше под {102} правление все воинство, отделенное на приступ ко граду. И подвизавыйся на брани той с начала приступа даже до взятия совершеннаго.] присла к государю с ведомостию извещающи, глаголя сице: "Радуйся благочестивый самодержце, яко милостию Божиею, || твоим государским храбрством и счастием, совершися победа над погаными! Ибо конечно избиени быша, оставшии же яти суть. В палатах же и погребах безчисленное богатство взято, такожде княжеския жены и мурзинския, и дети их, и прочий весь народ множество многое держимо есть до твоего государева указу".

л. 111об.

Благочестивый же царь, яко не того ради толик подвиг подъят, дабы богатство приобрел некое, но дабы мог тамо православие утвердити и пленяемым христианом свободу дати, повеле точию от сокровищ казанских избрати оружия и царския утвари: венец, жезл, и знамя царское, и прочия царския орудиа в казну свою взяти. Прочая же вся богатства царская и градская повеле воинству по достоянию разделити.

л. 112

Сам же благочестивый, видев совершенную богодарованную себе победу на противныя, зело паче возвеселися, радостно победная Богу возсылаше. Объем же брата своего князя Владимера Андреевича, с радостными слезы глаголя: "радуйся, брате мой, яко отечество наше, прародительское царство, яко овца блудящая в горах взыскася ныне и от волков губящих e || свободися".

Такожде и все воинство бывшее при нем похваляше, благодарствуя им. Такожде и во вся полки, в кийждо особно посла ближних своих боляр с похвалами и с милостивым словом. И повелевая всему христианскому воинству, да соберутся вси в стан ево государев и видят в радости пресветлое лице его.

Во град же посла, повелевая улицы и храмины от мертвых трупов очистити и огнь погашати. И потом поиде во град, и видев множество поганых избиенных возплакася погибели их и рече: "Аще нечестивии, обаче Богом сотвореннии человецы, почто всуе погибосте высокоумия своего ради!"