Skinова печать
Шрифт:
Баринов скривился как от зубной боли.
— Ой-ой-ой!
— Что не так? — насторожился Оборотень.
— Место, — Баринов сокрушенно покачал головой. — Там у нашего кавказского друга Анвара в его модном магазине товара на миллион, — Баринов от волнения вцепился Оборотню в руку. — Я тебя умоляю, проследи, чтобы у него ничего не пропало. Можешь считать это моей личной просьбой. Не надо загонять в угол даже мышь, а тем более такую жирную черную крысу, как Анвар.
— Ладно, не волнуйтесь, — Оборотень с неприязнью стряхнул руку Баринова со своего запястья и достал мобильник. —
— Нашему, — с нажимом поправил Баринов.
Брезгливый жест собеседника ему определенно не понравился. Но он посчитал, что время для выяснения отношений еще не наступило.
Освобожденный от массивного корпуса гостиницы «Москва» центр столицы радовал глаз удивительным простором. От «Метрополя» до серого Дома на набережной за Москвой-рекой ничто не ограничивало перспективы.
«Уж если все сожгли и поломали, лучше бы так все и оставили, — подумал опер Крюков. — Получился бы роскошный сквер в самом центре города. Любимое место отдыха москвичей — сквер «Лужок».
Улицы вокруг были перегорожены. Именно здесь проводилось общегородское мероприятие, в котором руководство собиралось задействовать капитана Крюкова и его коллег.
Городские власти твердо взяли курс на проведение следующих олимпийских игр в Москве. По такому случаю решили возобновить практику трансляции спортивных игр на большие мониторы, установленные на главных городских площадях. Чтобы не позориться перед иностранцами, начали с малого. С внутренних чемпионатов. Сегодня должны были играть «Спартак» и «ЦСКА». Играли, кажется, в футбол. Крюков точно не знал, поскольку талантом болельщика не обладал вообще. Он предпочитал получать дозы адреналина бесплатно, вернее, на работе и за свою зарплату.
Площадь перед экраном монитора была поделена на две части цепью серых милицейских фуражек. По одну сторону разделительных турникетов колыхалась толпа красно-белых спартаковцев, по другую — красно-синих армейцев. Крюков с возвышения возле стеклянного купола подземного торгового центра окинул сборище грустным взглядом.
— И зачем мы здесь? Какая наша роль на этом празднике жизни? Тут ОМОН нужен, постовых в форме побольше. Казаки с пиками наперевес и нагайками пригодились бы.
Но милиции в форме оказалось немного. Вероятно, власти не хотели заранее дразнить и провоцировать болельщиков. Вместо этого решили внедрить в их ряды оперативников в штатском. Зачем? Крюков такую сложность не понимал.
Толпа перед большим экраном все росла. Напарник Крюкова — Мокеев, в отличие от него, был завзятым болельщиком.
— Может, передислоцируемся поближе к экрану? — предложил он.
Крюков пожал плечами.
— За каким хреном? Отсюда лучше видно.
— А если заваруха начнется?
— Тем более. Здесь безопаснее и есть маневр для организованного отступления.
Мокеев не отступал.
— Пойдем, потолкаемся. Что полезное услышим. Заодно и футбол посмотрим. У «Спартака», конечно, шансов мало, но чем черт не шутит?
Крюков решительно покрутил головой.
— Не пойду, ноги отдавят. Если приспичило, топай один. А я потом за тебя отомщу.
Мокеев сполз с перил и направился к толпе. Крюков увидел, как к нему подошел длинный парень.
Бритоголовый, в коротких камуфляжных штанах и куртке-бомбере. Крюков встречал его и раньше. Фамилия парня была Игнатов, кличка — Игнат. Когда-то он не изображал скинхеда, а был членом ореховской преступной группировки и стукачом Мокеева. Видимо, стукачом он так и остался. Он приблизился к майору, что-то сказал ему на ухо, после чего оба растворились в толпе. Крюков, как ни старался, не смог разглядеть Виктора среди множества людских голов.
Тем временем атмосфера в толпе накалялась. Заваруха все-таки началась после назначенного судьей пенальти. В чьи ворота? Крюков так и не понял. За что? Точки зрения сторон расходились, но преобладало мнение — потому что судья козел.
Толпа среагировала на забитый гол, как ученый бык на боевое красное знамя. Раздались яростные вопли. Внятно разобрать можно было только два слова: «мясо» и «конюшня».
Под «мясом», ясное дело, подразумевался «Спартак», под «конюшней» — «ЦСКА».
Постепенно от чисто спортивных аргументов — «кто хуже играть не умеет» — дискуссия плавно перешла на любимое поле — национальный вопрос.
Послышались серьезные обвинения.
— «Спартачи» — жиды! У вас ни одного русского в команде нет!
В ответ неслось.
— «Кони» — черные! Вас чечены купили! Под кавказцев прогнулись!
Оскорбления были нешуточными. После этого говорить стало просто не о чем, и стороны прибегли к обоюдному физическому насилию. Турникеты разлетелись, как мусор под порывом ветра. Редкую цепочку серых фуражек смели в мгновение ока. В небо над толпой взмыли пустые бутылки. Странно… К экрану со стеклянной посудой вроде бы не пропускали, а на самой площади напитков в стеклянной таре не продавали.
Бутылки на излете застучали по головам. Если бы у кого-то из собравшихся вдруг оказались мозги, он мог бы заработать сотрясение. Но таких, к счастью, на площадь вообще не пускали. Эти самые мозги и не пускали. Остальным удары с воздуха ущерба не нанесли, напротив, только раззадорили.
Враждующие партии сошлись врукопашную. Футболисты на экране вяло доигрывали матч, но на них уже никто не обращал внимания. Самые интересные события сейчас разворачивались не на экране, а перед ним.
Драка определенно удалась. Вперед продвигались отряды спартаковцев, смелых бойцов. Но и армейцы не ударили лицом в грязь. Своим лицом. Зато от всей души постарались вывозить мордами в грязи своих соперников.
Крюков безуспешно пытался отыскать взглядом в толпе Мокеева или кого-нибудь из своих. За Виктора опер не опасался, его заинтересовал бритоголовый Игнат.
Неужели и скинхеды успели подсуетиться? Обычно они сами использовали болельщиков в своих акциях, а тут получалось наоборот. Непонятно… И уж чего никак нельзя было ожидать от разобщенных и враждующих друг с другом фашистских группировок столицы — так это единой централизованной организации. Крюкову такая догадка очень не понравилась. Но ее следовало проверить.