Скиталец
Шрифт:
Не дожидаясь наставника, Мэт медленным шагом пересек двор и подошел к балюстраде. Вид, открывавшийся отсюда, завораживал. За перилами резко уходил вниз, обрыв такой глубины, что перехватывало дыхание. Справа возвышалась гора, на относительно ровной части склона которой располагалась сама обитель. Горы с левой стороны, за ущельем, казались ниже обители. Ущелье начиналась где-то между этими низкими горами и предполагаемой аллеей, прямо под балюстрадой, затем чуть меняя направление, тянулось на запад, до самого горизонта, где и горы становились ниже, и ущелье расширялось, переходя в равнину.
Небо было черным, с явным синим оттенком. А звезды! Их было так много, что казалось, они могли освещать все вокруг и без луны, которая уже успела скрыться за высокой
– Как тебе у нас нравится, Мэт? – раздался голос за спиной.
– Наставник! Все хорошо, и вид отсюда неописуемо красивый.
– Как Самочувствие? Тебе уже лучше?
– Вроде, да. Физически чувствую себя отлично, но…
– Но что?
– Все кажется каким-то странным. И эти деревья, и горы, и звезды. Их так много. В жизни не видел такого чистого неба и столько звезд! Чувство такое, что я должен их всех знать, но ни одного созвездия не узнаю. Да что там звезды, вы тоже мне кажетесь странным. Только, пожалуйста, не обижайтесь! Все какое-то не такое, каким я, кажется, привык видеть.
Магон громко рассмеялся.
– Конечно, я не обижаюсь. Видно, все еще сказывается твое недомогание. Но позволь задать вопрос: если на столе лежит несколько десятков обычных фиолетовых яблок, и между ними каким-то чудом появляется одно желтое яблоко, какое из них будет выглядеть странным?
– Очевидно, желтое, – удивленно ответил Мэт. – Но разве яблоки бывают фиолетовыми?
– Насколько я догадываюсь, для тебя – нет, – с улыбкой сказал наставник, и добавил: – Хочешь, погуляем? Или попросить, чтобы стулья принесли сюда?
– Да, лучше посидим здесь.
Магон подозвал двоих послушников, стоявших поодаль, и ожидавших распоряжений. Через некоторое время они принесли искусно сделанные деревянные стулья и низкий стол с серебряной вазой, полной фиолетовых яблок.
– Думаете, я сошел с ума? Может, у вас фиолетовые яблоки – обычное дело, но я могу поклясться, что вижу их впервые в жизни, – он взял одно яблоко, и с некоторой долей отвращения откусил большой кусок.
– Нет, ты не сошел с ума. Потеря памяти после тяжелого переживания или травмы – обычное дело. Некоторые забывают не только цвет, запах или вкус естественных вещей, начинают говорить на других языках, или вспоминают то, что никогда с ними не происходило, но также меняют свою внешность на молекулярном уровне. Хотя последнее случается исключительно редко, но, как я убедился, и такое бывает.
– И где вы такое в последний раз видели? – с ухмылкой переспросил Мэт.
– Конечно, мне не следовало в течение одного вечера подвергать тебя множественному стрессу, но раз разговор зашел об этом, я бы посоветовал тебе утром внимательно взглянуть на себя в зеркало, – ответил Магон.
Наполовину съеденное яблоко выпало из рук Мэта. Кусок, который он уже прожевал, никак не проходил в горло. Он обезумевшим взглядом посмотрел на наставника и вскочил со стула.
– Не стоит этого делать! – остановил его, взяв за кисть руки, наставник. – Ты еще не до конца оправился. Кроме того, ночью, из-за плохого освещения, ты вряд ли заметишь разницу. И, наконец, по правилам обители, запрещается смотреть в зеркало после захода солнца. Поэтому все зеркала мы прикрываем ставнями, а ключи от ставен находятся у «хранителя зеркал».
Они сидели молча, глядя на мириады звезд.
– Так кто же я? – думал Мэт про себя. – Один из здешних жителей, который, по стечению обстоятельств, попросту говоря, «свихнулся»? Настолько, что изменил внешность «на молекулярном уровне»? Чушь какая-то! Никогда в жизни не слышал о таком. Такие изменения просто невозможны физически. А может, я просто забрел так далеко, что тут все выглядит по-другому?
Он прекрасно знал, как выглядит сам, и незачем было смотреть в зеркало. Но как выглядят эти другие? В течение всего вечера возможности разглядеть их так и не представилось. Да он и не думал, что может быть какое-то отличие. Весь вечер его мысли были заняты другим. Его мучил, по существу, один вопрос: с чего начинаются все мысли, как развиваются по абсолютно
Он встал, еще раз обвел взглядом горы, ущелье и звездное небо.
– Думаю, мне пора идти спать, – обратился Мэт к наставнику. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, желаю приятного отдыха! Послушники проводят тебя до твоей комнаты. До завтра! – ответил, чуть улыбаясь, Магон, и продолжил думать о чем-то, гладя на удалявшегося странного человека. – На самом деле, как говорили предтечи, «неисповедимы пути господни». Он создал вселенную, эти прекрасные звезды, наш мир по своему подобию для нас праведных, и испытания, чтобы через них мы могли достичь озарения. Боже! Послав «его» ко мне, ты оказал мне большую честь и доверие, и я тебя не подведу. Во всем угадывается твой промысел, но смысл его для нас смертных не постижим. Так дай нам глаза, чтобы лицезреть твой деяния, и дай нам мудрости, чтобы понять их смысл. Помоги нам, всемогущий Марс!
Глава 3
Мэт спал как убитый. Ни снов, ни посторонних шумов – он даже проснулся на том же боку, на котором заснул. Проснувшись, присел на краю постели. Через чуть приоткрытое узкое окно дул приятный прохладный ветер, и свет, проникавший в комнату, указывал на то, что снаружи хорошая погода.
– Итак! Я жив, здоров, и нахожусь все там же, где вчера вечером. Хотя в обители все, кажется, относятся ко мне доброжелательно, факт, что это не то место, где я привык жить. Да и нашли меня пастухи вдалеке от обители – значит, я не здешний. Рано или поздно мне придется покинуть это место, чтобы понять, кто я такой, и как сюда попал. И раз этого не миновать, то лучше начать поиски «самого себя» без промедления, сейчас же.
Приняв решение, он несколькими быстрыми движениями протер лицо ладонями, встал, оделся и вышел из комнаты.
В коридоре было пусто. Откуда-то доносились приглушенные голоса, но слов было не различить. Если бы он пошел на голоса, это могли расценить, как излишнее любопытство. Поэтому Мэт решил выйти во двор, чтобы быть у всех на виду. Так наставнику быстрее донесут о нем, и тот сам выйдет к нему.
Во дворе тоже никого не было. Не торопясь, Мэт проследовал к балюстраде. Днем вид отсюда еще больше завораживал. Ко всему увиденному вечером при дневном свете добавились цвета. Справа вершина высокой горы сверкала белым инеем. Слева пожелтевшие склоны горного хребта местами были покрыты все еще зеленым кустарником и морщились расщелинами. Опершись на перила, глубоко внизу, у подножия обрыва прямо под обителью, теперь можно было различить маленькое синее озеро, густой цвет которого указывал на то, что оно должно было быть довольно глубоким. От озера, вдаль по ущелью тянулась серебристая нить реки. Пробежав по реке, взгляд упирался в сверкающую линию на горизонте. Но она была так далеко, что трудно было понять, было ли это море или ледяная пустыня.
Предположения оправдались. Не прошло и двух минут, как сзади послышался голос Магона:
– Доброе утро, Мэт!
Он обернулся, намереваясь поздороваться, но ему пришлось сделать усилие, чтобы не выдать своего удивления.
– Доброе утро! – поздоровался Мэт в ответ, и мысленно добавил: «Да, они другие».
За наставником стояли два послушника, как и вчера, всюду следовавшие за ним в ожидании поручении. Все трое были бледными до белизны, почти одного роста, и заметно выше Мэта. Худощавое телосложение зрительно еще больше увеличивало их рост. Хотя он знал, что там, откуда он был родом, считалось, что ростом он – чуть выше среднего, обыкновенного телосложения, но, по сравнению с ними, он выглядел коренастым гномом.