Скиталец
Шрифт:
— Её зовут Талия. Она дочь амазонки и степняка. Много лет назад хан принял молодую семью в кочевье, а потом попытался надругаться над матерью Талии. Её отец, спасая семью, ценой жизни прикрыл их отход. Амазонка и дети сбежали и поселились недалеко отсюда. Вчера сыночек хана охотился в предгорье и, заметив их юрту, убил мать и братьев. Радует то, что не успел изнасиловать девочку, так как увидел наш караван.
Купец потёр пальцами тонкие усики и спросил:
— И что нам даёт знание о её судьбе?
— Она покажет тропу, которая выведет нас в долину со старой дорогой контрабандистов.
— О каких похоронах она говорит? Степняки не копают землю, это табу для всех кочевников, — сообщил Ши-Вун-Цзен. — Они оставляют мертвецов в степи на поживу диких зверей.
— Амазонки сжигают павших, а чтобы в загробном мире им комфортно «жилось», режут пленников-рабов, — сказал рыцарь и, указав на сына хана, добавил: — Этот мерзавец вполне подойдёт в качестве прислужника.
— Ты собираешься его убить? А вдруг он поможет нам пройти земли Билькартая?
— Нет, он не заслуживает доверия, так что ему одна дорога — в костёр.
— Я не хочу, — завопил сын хана. — Отец заплатит вам выкуп! Он даст вам табун лошадей, только не убивайте!
— А я и не собираюсь тебя резать, — спокойно сказал рыцарь. — Талия сама добьёт.
Купец с сомнением посмотрел на молодую девушку и спросил:
— Скажи Анамалаг-кхабатыр, а ты уверен, что она сможет пустить ему кровь?
Светловолосый бородач взглянул в глаза Талии и произнёс:
— Она потомственная амазонка и этим всё сказано. Пусть девочка жила вдали от родного народа, но дух неистовых воительниц в ней остался. К тому же ей есть за кого мстить.
На рассвете три всадника и десяток лошадей углубились в горы. За спиной догорал погребальный костер, в котором развеялись пеплом мать и братья Талии, а метиска, вытерев слезы, взирала вперёд. Девушка понимала, что отныне никто не погладит по голове, не подбодрит добрым словом. Она сама по себе и ей придётся рассчитывать только на себя, потому что рядом с ней едут мужчины, а им нельзя доверять. Особенно купцу-кайтайцу с хитрыми раскосыми глазками. Такой, если ему будет выгодно, продаст родную мать. А вот воин с голубыми глазами впечатлил метиску. Талия искоса взглянула на светловолосого бородача и вспомнила, с какой лёгкостью он рубил врагов. Спокойно и уверенно великан пронзал тела кочевников длинным мечом, и ни капли милосердия и сострадания не промелькнуло в его взоре. Она хотела так же хладнокровно уничтожать противников, но ей пока до него далеко. Талия вспомнила, с каким трудом убивала сына хана. И вроде бы, трусливый негодяй стал виновником гибели семьи, но что-то мешало пустить ему кровь. Если бы не удивлённый взор бородача, она бы до сих пор раздумывала. Но это в прошлом, теперь Талия стала настоящей воительницей и отомстила врагам за смерть родных.
Три дня они передвигались по горным тропам и, наконец, выбрались в долину с широкой дорогой. Вскоре они догнали караван, направляющийся в Кайтай, и за небольшую плату присоединились к путникам. Три торговца, руководившие сотней охранников оказались давними знакомыми Ши-Вун-Цзена, поэтому почти никаких сложностей не возникло. Они узнали о поступках людей хана Билькартая и поделились информацией, что давно подозревали это племя кочевников в нечистоплотности, но без доказательств не могли выдвигать обвинения.
Несколько дней караван с повозками тащился по пыльной дороге, а купцы и охранники поглядывали на привлекательную метиску и шептались, что неплохо бы оседлать эту рабыню. Но суровый взор светловолосого бородача охлаждал пыл тщедушных кайтайцев, так как они слышали историю о том, как он в одиночку перебил двадцать степняков.
В один из дней Талия стала свидетелем разговора Ши-Вун-Цзена и рыцаря.
— Скажи, Анамалаг-кхабатыр, сколько ты хочешь за дикарку? Мой друг может заплатить за неё десять золотых баньлань. В Кайтае рабы недорогие, не сравнить с империей Калстахия. Это щедрое предложение. Обычно за невольниц не дают больше двадцати серебряных цань, то есть половину золотого, но он готов оказать тебе уважение.
— Ши-Вун, я думал, ты знаешь, что девушка свободна, — удивился рыцарь.
— В нашей стране женщины принадлежат мужчинам. Отец продаёт дочерей, братья — сестёр. Жизнь человека дешевая. Девушка без покровителя быстро попадёт в рабство. Если ты не заявишь прав на Талию, она окажется в оковах, как дикарка. Ей одна дорога, в дом удовольствий, потому что никто не захочет на ней жениться.
— Как-то всё слишком мрачно, — проворчал рыцарь.
— Мой друг Сунь-Хо-Ло возжелал возлечь с девицей и поможет тебе обосноваться в царстве Хонь-Ви-Дао, — продолжал говорить купец.
— Скажи ему, она не продается, — ответил светловолосый бородач.
— Анамалаг-кхабатыр, подумай, прежде чем говорить. Кто для тебя эта девка? Случайная попутчица. Продав её моему другу, ты не только получишь золото, но и укрепишь положение в стране…
— Ши-Вун, у тебя проблемы со слухом? Я же сказал, она не продаётся, а если кто-то захочет отобрать её силой, ему придётся меня убить, — заявил рыцарь. — Ты видел, как я сражаюсь. Скажи, как много людей я перебью, прежде чем вы победите? А оно того стоит?
— Ах, Анамалаг-кхабатыр, ты не так понял, — воскликнул купец. — Никто не станет её отнимать. Просто надо заплатить за то, что они нас охраняют.
— Ты же расплатился? Или твой купец стал слишком алчным и хочет больше? А знаешь, я готов рискнуть и ехать без каравана, тем более они слишком медленно тащатся.
— Пойми, три путника станут лёгкой добычей для дикарей, — сказал Ши-Вун. — Здесь мы находимся под защитой сотни воинов…
— А я не зову тебя с собой, — произнёс рыцарь. — Ты можешь оставаться с друзьями, тем более что ты за проезд заплатил моими трофеями. Мы с Талией возьмём по три коня и поедем вперёд…
— И как далеко вы доберётесь? — Купец хитро сощурил глаз. — Вы же не знаете языка,
— Кое-каким словам ты меня научил, так что объясниться я смогу, — пожав плечами, сказал бородач. — Думаю, мы доедем до Кайтая и наймёмся в охрану каравана, идущего на запад.
— Что такого в Талии, коль ради её спасения ты готов рисковать жизнью? Ложе ты с ней не делишь, родней она тебе не приходится. В чём причина?
— Она воин. Пусть пока молода и неопытна, но со временем станет отличным спутником для рыцаря. Я всему её обучу и…