Склад мертвых стриптизерш
Шрифт:
Она пожала плечами.
– Что ж, Пит, тебе лучше найти способ. Моя игра - мои правила.
– Она встала и медленно подошла, держа дуло пистолета направленным ему в живот.
– У тебя есть еще два варианта. Ты можешь выйти из игры, и в тот момент ничто не помешает мне начать "постить" те фото. Или...
– Она улыбнулась, подойдя еще ближе и вдавив дуло пистолета Питу в живот. Вдавив настолько, что ему стало больно.
– Если чувствуешь, если не сможешь жить со стыдом и последствиями того, что ты натворил, я могу просто тебя убить. На твоем месте, я бы серьезно
Та скорость, с которой она тараторила числа, заставила Пита вздрогнуть от страха.
– Стой! Я буду играть дальше. Господи.
Она издала звук фальшивого разочарования и театрально нахмурилась.
– О, а я надеялась, что ты выберешь последний вариант. Твое убийство никогда не было главной целью игры, но должна признать, я с удовольствием посмотрела бы, как ты умираешь.
– Пистолет по-прежнему упирался ему в живот. Она надавила еще сильнее, заставив его поморщиться.
– Я выстрелила бы тебе один раз прямо сюда, вместо того, чтобы делать стандартный двойной выстрел в затылок. Затем села бы, выкурила очередную сигарету, и послушала, как ты стонешь и плачешь, истекая кровью на полу. Думаю, мне очень понравилось бы.
Когда Мэри говорила про его убийство, Пит снова начал дрожать. Он не думал, что она сделает это, по крайней мере, сейчас, но твердая сталь, упирающаяся в него, мешала принимать это на веру. Он шмыгнул носом.
– Пожалуйста, не надо.
Она протянула руку и слегка погладила его по щеке кончиками пальцев.
– Бедняжка. Ты такой напуганный. Как маленький ребенок, боящийся Буки. Только ты, вроде как, взрослый мужик, от чего кажешься еще более жалким. Согласен?
Пит снова шмыгнул носом и промолчал.
Ноготки Мэри начали царапать ему щеку.
– Отвечай. Согласен?
Пит подавил всхлип и кивнул.
– Да. Я... согласен.
Мэри улыбнулась и убрала руку от его лица. Из двух углублений, оставленных ее ногтями, выступили капельки крови.
– Отлично. Вот что случится дальше. Возвращайся себе в дом и бери девчонку. Принеси сюда и положи в подпол, как я тебе сказала изначально. Одним целым куском. Меня не волнует, как ты сделаешь это. Просто сделай. У тебя есть двадцать минут, чтобы закончить дело, начиная с того момента, как ты выйдешь из передней двери. Потом отправь мне фотографию сучки в подполе, в виде доказательства. Если по истечении десяти минут я не получу фото, я начинаю "постить" другие снимки. К тому времени, когда ты вернешься, меня здесь не будет, как и того топора. Так что выкинь из своей тупой башки все мысли обвести меня вокруг пальца. Усек?
Пит нахмурился.
– Не думаю, что я должен рисковать быть замеченным у передней двери. Занести ее с черного входа было бы...
Она отвела пистолет от его живота и ударила рукояткой по голове, отчего он, шатаясь, сделал несколько шагов назад.
– Не спорь со мной. Делай точно, как
Пит осторожно потрогал больное место на голове и захныкал.
Мэри снова навела на него пистолет, на этот раз прямо в лицо.
– Иди, Пит.
Он кивнул, отвернулся от нее и, не говоря ни слова, вышел из дома через переднюю дверь.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Какая-то машина свернула на улицу в тот самый момент, когда Пит вышел на крыльцо. Он гадал, не подождать ли ему, пока водитель не припаркуется где-нибудь на улице или проедет мимо, но машина двигалась медленно, а Пит осознавал, что ему нужно торопиться. Отведенные десять минут уже стартовали, и время тикало. Бормоча под нос проклятья, Пит спустился с крыльца и поспешил через передний двор. Он был уже на краю лужайки, когда машина внезапно ускорилась и с визгом остановилась посреди улицы, преградив ему путь.
Стекло пассажирской двери старенького темно-красного "Терцела" опустилось, и из салона выглянуло пухлое розовощекое лицо молодого парня. Густо намазанные гелем волосы были уложены в шипы.
– Эй, чувак, как отсюда добраться до стадиона?
Пит знал, как добраться до стадиона, но на инструкции уйдет больше времени, чем он может себе позволить. Проблематично было даже спросить парня, почему б тому просто не воспользоваться ДжиПиЭс, так как тем самым он рисковал затеять продолжительную беседу. Он всегда старался избегать грубости, даже когда она была самым легким выходом из неприятной встречи.
Покачав головой, он произнес, стараясь звучать максимально убедительно:
– Нет.
Здоровяк нахмурился и наклонил голову набок, глядя на дом за спиной у Пита.
– Мужик, ты разве не живешь здесь?
Пит просто повторил то, что уже сказал:
– Нет.
Водитель, который выглядел, как более худая версия парня, обратившегося к Питу, раздраженно вздохнул.
– К черту, мужик. Чувак просто засранец. Спросим кого-нибудь другого.
Здоровяк на пассажирском сидении ухмыльнулся.
– И на том спасибочки, урод.
На коленях у него была огромная бутылка газировки. Здоровяк открутил пластиковую крышку-стаканчик и бросил ею в Пита. Крышка попала ему в грудь, замочив рубашку, и упала на улицу. Пит услышал донесшийся из машины хохот парней, и машина унеслась прочь.
Какое-то время он стоял, ничего не соображая и оттягивая от груди мокрую рубашку.
– Господи. Гребаные мудаки.
Это бы не его день, с какой стороны не посмотри. Он чувствовал себя проклятым.
Пит поспешно пересек улицу и собственную лужайку, поднялся по ступенькам на крыльцо и распахнул дверь. Едва оказавшись в доме, он замер и зажал рот рукой. Лицо у него перекосило от отвращения. Во время его отсутствия Шейн Уотсон опять проник к нему в дом. Сейчас он был голым, его одежда валялась беспорядочной кучей возле кофейного столика. Но беспокоила Пита не нагота Шейна, а то, что он делал. Он лежал на мертвячке номер два и трахал ее. Черные трусики были стянуты с нее и отброшены в сторону.