Сколько стоит корона

Коновалова Екатерина Сергеевна

Старик нахмурил кустистые брови:

 -- Лекарство -- не шарлатанство.

 -- Считай, что ты лечишь сейчас целое государство. И не проболтайся, старик.

Дойл отцепил от пояса небольшой кошель и протянул его лекарю. Тот колебался недолго, взял, внимательно изучил содержимое и спрятал в сумку на бедре.

 -- Ради государства, милорд, я сделаю все, что нужно.

Дойл кивнул и подошел к леди Харроу.

 -- Простите, леди, но теперь я должен буду вас оставить.

Она улыбнулась:

 -- Не совсем. До выезда охоты еще как минимум час,

а вам нужно убедить всех, что вы остались со мной. Для достоверности вам стоит побыть здесь еще несколько минут, и только после этого послать к его величеству слугу с печальным известием.

 -- Вы непозволительно умны для женщины, леди, -- сказал Дойл и сел на тюфяк, у нее в ногах. Сейчас оставалось просто ждать.

Глава 14

Ожидание было недолгим. Спустя несколько минут Дойл кликнул слуг и отправил одного -- с короткой запиской королю, а другого -- за кем-нибудь из теней, а тем временем прикрыл глаза и погрузился в размышления. Король -- плохая приманка, слишком уж ценная. Но иначе было поступить нельзя -- в этот раз судьба благоволила ему и помогла угадать намерения заговорщиков, в другой раз она может быть не столь любезна.

Леди Харроу молчала и не мешала его мыслям -- и в какой-то момент он почти забыл о ее присутствии. Когда пришел темноволосый худощавый Терранс в обычном облачении тени, Дойл сразу же поднялся ему навстречу.

– - Вызывали, милорд?
– - поклонился Терранс, опуская с лица кусок ткани, которым обычно прикрывал нос и подбородок.

Дойл кивнул, постучал пальцем по рукоятке меча и произнес:

 -- На сегодняшней охоте его величеству будет угрожать опасность. Возможно, это будет выстрел в спину, возможно -- перед его конем упадет дерево.

Терранс нахмурил брови.

 -- Милорд, мы защищаем короля ценой собственных жизней и не будем колебаться, если будет нужно умереть за него. Но если вы знаете об опасности, возможно, стоит встретить ее в более подходящем месте, чем дикий лес?

 -- Это звучит как сомнение, -- заметил Дойл серьезно.
– - И я не желаю его слышать, -- потом, подумав, добавил: -- отменить охоту не в моей власти. Поэтому я хочу, чтобы вы были предельно внимательны -- все вы.

Терранс поклонился и вышел из лекарского шатра -- с тем, чтобы вернуться спустя десять минут. Его лицо было невозмутимым, но глаза блестели слишком ярко для обычно равнодушной ко всему бесчувственной тени.

 -- Милорд, -- из-за повязки на лице голос прозвучал глухо, -- у меня осталось только двое людей. В обед кто-то... по-видимому, кто-то подсыпал дурной травы в вино, которое нам подали в обед.

 -- Все живы?

 -- Да, все. Но они не могут ехать.

Вместо волнения или страха Дойл ощутил какое-то спокойствие. Действительно, глупо было бы думать, что тот, кто решил вывести из строя его, забудет о вечно настороженных стремительных тенях.

Нужно было идти с этим к

Эйриху -- отговорить его, остановить любыми средствами. Но вдали уже прозвучал рожок, громче залаяли собаки, заржали кони -- охота была готова выдвигаться в путь.

 -- Не спускай с короля глаз, -- велел Дойл и, когда Терренс поспешил к Эйриху, обернулся к лекарю: -- Не позволяй сюда никому входить до моего возвращения, старик.

 -- Храни вас Всевышний, -- раздалось сзади. Дойл обернулся, встретился с леди Харроу взглядом, кивнул и ответил:

 -- Пусть он хранит короля, -- и вышел через разрез в задней стенке шатра. Слуги уже не бегали тут и там -- проводив господ, они наверняка попрятались по укромным местам, чтобы потискать подружек, вздремнуть, перекусить или раскинуть карты.

Дойл огляделся, убедился, что его никто не видит, и зашагал к коновязи, настороженно оглядываясь. Его жеребец так и стоял с краю -- расседланный и вычищенный. Конюхов тоже было не видно, поэтому седлал он сам -- не так быстро, как хотел бы и как требовало взволнованно стучащее сердце, но не медленнее, чем это сделал бы любой рыцарь.

 -- Милорд?
– - он резко обернулся и невольно испытал облегчение -- слугой, которому не сиделось где-нибудь в тиши и тени обозных телег, был Джил.

 -- Помоги сесть, быстро!
– - велел он, и мальчишка неуклюже подсадил его в седло.

Дальше была короткая скачка на пределе возможностей. Он отставал от охоты на четверть часа, не меньше, а король был под защитой только трех теней. Конь храпел, его морда покрылась пеной, но вскоре впереди стали слышны выкрики людей, проклятые рожки и бешеный лай. Дойл придержал коня и поехал тише. Эйрих должен быть глубоко в лесу -- впереди всех. Или, наоборот, в стороне -- в поисках личных подвигов. Дойл напрягся, пытаясь сделать выбор. Что предпочел Эйрих в этот раз? Возглавить своих подданных? Или отправиться на поиски приключений и покрыть себя славой?

Сжав ногами бока коня, Дойл устремился на ту поляну, на которой утром тени едва спасли Эйриху жизнь. Он достаточно знал брата, чтобы понимать: тот захочет закончить начатое. До поляны было недалеко -- уже впереди показался густой орешник, отделявший ее от общего лесного массива, как Дойл увидел впереди шевеление. Не на поляне -- а в кустах. Обнажив меч на два пальца, Дойл подъехал еще ближе.

Он не успел меньше чем на минуту -- на каких-нибудь двадцать ударов сердца. Тот, кто сидел в кустах, натянул лук и выпустил стрелу вперед на поляну. Закричали.

Не позволяя себе думать о том, что произошло, Дойл с наскока ударил стрелявшего рукоятью меча по затылку, и тот, всхлипнув, завалился на землю. Понукая коня, Дойл выскочил на поляну и замер.

Эйрих был невредим -- он стоял как будто в растерянности, держа в руках драгоценную корону. Его конь нервно бил копытом в стороне. Лошади теней тоже разбрелись в разные стороны, а две тени склонились над кем-то, лежащим на земле. Над третьим тенью.

 -- Дойл!
– - негромко сказал Эйрих. В его голосе не было и тени страха -- только печаль.