Сколько стоит любовь?
Шрифт:
– Что значит «пытался»? Он не хочет слушать?
– Раньше-то он всегда слушал, – пробормотал Грейндж свозь зубы. – Когда я окончил колледж, он только и делал, что всем рассказывал, какой я умный – и что это в значительной мере его заслуга. Мы много раз говорили о том, что будет, когда они не смогут работать, строили планы. А теперь… – Грейндж подался вперед и ссутулился. – А теперь он ведет себя так, будто у него вся жизнь впереди.
Сирене передалось то, что он чувствовал, – разочарование и страх. Страх за родственников?
– Грейндж, –
– Может, он и не лопнет, но мы с дядей сегодня подсчитали все, что у него есть на старость. Знаешь, что он сказал, когда я подвел итог? Что каждый пенни, который сможет изъять из банка, не подвергаясь опасности штрафа, он вложит в это чертово дело. – Грейндж не сводил глаз с дороги. Сирена видела, как побелели костяшки его пальцев, сжимавшие руль, и думала только о том, как бы снять это напряжение.
– А что, если кто-нибудь из них заболеет? – продолжал Грейндж. – Если им просто понадобятся деньги на жизнь? Если они не смогут продать станцию и магазин и вернуть то, что в них вложили, они будут разорены.
– Разорены? – Всю свою сознательную жизнь Сирена неизменно находилась на грани того состояния, которое Грейндж называл «разорением». – Неужели может дойти до этого?
– Даже хуже. Они частные предприниматели. Для них возможность обеспечить старость связана только с их собственным бизнесом и инвестициями, которые я помог им сделать. А теперь они собираются перекачать деньги в то, что может принести выгоду, а может и прогореть.
В свете фар встречной машины Сирена бросила быстрый взгляд на лицо Грейнджа. Оно излучало озабоченность и тревогу. Сирена сочувствовала ему всей душой.
Ведь сама она унаследовала от отца способность жить одним днем. Он умер давно и ему не пришлось думать о том, как обеспечить старость.
Но ведь он думал о том, как обеспечить ее будущее.
Сирена поморщилась – в висках застучало. Деньги! Эти проклятые деньги сводят ее с ума! И по выражению лица Грейнджа она видела, что его тоже.
– Как ты думаешь, что из этого получится? – спросила она. – Я имею в виду у вас с дядей.
Грейндж пожал плечами.
– Сегодня мы так ни к чему и не пришли. Все, что я могу сделать, – это представить ему факты, показать, что если он все это затеет, то у него ничего не останется. Окончательное решение все равно должны принять он и тетя Герти.
Действительно ли он так считает? Судя по тому, что Сирена знала, Грейндж был не из тех, кто умывает руки. Он слишком ответственный человек.
В отличие от нее.
Прекрати, приказала себе Сирена. Ты ведь купила дом, правда? И у тебя есть работа. Правда, Сирена решила купить этот дом еще до того, как выяснила, не унесет ли следующая буря крышу вместе с домом, и приняла предложенную
Ответственные люди так не поступают.
Головная боль переместилась ближе ко лбу. Сирена вздрогнула от боли, мечтая вернуть то золотое время, когда ей приходилось думать только о том, откуда пришлют очередной счет.
Когда никто еще не возложил на нее бремя богатства.
– Что-нибудь случилось? – Грейндж прижал ее к себе. – Ты дергаешься, как будто у тебя предсмертные судороги.
– Спасибо, сэр, вы очень любезны. – Она поудобнее прислонилась к его плечу. – Голова разболелась. Терпеть этого не могу.
– Это из-за того, что ты так вопила.
– Вопила? О чем ты говоришь?
– Если кто-нибудь попытается всучить тебе рупор, не покупай. Тебе он не нужен.
Сирена хотела возразить, но ей уже не первый раз говорили, что у нее голос как иерихонская труба. А чего, собственно, он ожидал? Внимание актеров надо удерживать любыми способами.
– Что ты об этом думаешь? – спросила она, не желая продолжать разговаривать на любую тему, которая могла бы привести хоть к малейшему несогласию. – Я имею в виду пьесу. Думаешь, мы успеем?
– Надеюсь, ты не включаешь меня в это самое «мы»?
– О! – Сирена отодвинулась подальше и взмахнула ресницами. Поскольку было темно, а Грейндж внимательно смотрел на дорогу, желаемого эффекта не получилось. – Разве я тебе не говорила? Ты играешь главную мужскую роль. Я хотела бы, чтобы ты выучил ее к затрашнему дню.
– И не мечтайте, леди. Я свою роль уже сыграл. Надеюсь, ты не станешь отрицать, что мое исполнение привлекло их внимание сильнее, чем все твои вопли.
При воспоминании о том, как Грейндж тянул к ней руки, изображая вампира, перед ликующей публикой, у Сирены прошла головная боль. Ее не очень-то радовала перспектива обедать с Гэлламом и Герти из-за напряжения, которое в последнее время все время чувствовалось между ними и Грейнджем, но если она хотела быть с ним, ничего другого не оставалось. Она собиралась спросить, не выкроил ли он время, чтобы взглянуть на ее будущий дом, но побоялась, что разговор опять примет нежелательное направление. Вместо этого она спросила, заметил ли он всеобщее оживление.
Он заметил. И хотя он старался говорить безразличным тоном, она могла поклясться, что это возбуждение захватило и его. Сноу-Сити пробуждался от спячки.
Подъезжая к дому дяди и тети, они говорили о технике, которую везли в город. Сирена быстро поцеловала Грейнджа в щеку и стала внимательно смотреть на дом. Во всех окнах горел свет, и он был похож на маяк в бушующем море.
Этот образ заставил Сирену задуматься. Вот чем были для Грейнджа его родственники – прибежищем, маяком, благодаря которому спасся блуждавший по воле волн ребенок.