Сколько стоит ваше сердце?
Шрифт:
Но его не нашли.
— Почему ты решил, что не нашли?
— Заказ до сих пор не отменен, — просто сказал Пеше, — это кольцо до сих пор ищут. Хотя, как нам известно, для наследницы анеботовых шахт давно сделали новое.
— Бездна и ад! — ругнулся Эшери, — а это ты откуда знаешь?
— Есть очень мало ювелиров, которые умеют работать с анеботумом. Это своенравный металл. И печь нужна особая — температура плавления у него намного выше, чем у тривиального золота. Мы знаем всех мастеров.
Пеше положил руку на одно из украшений камина, чтобы открыть потайную комнату. Но помедлил.
— Ваша Светлость. Вы заплатили более чем щедро и я доволен сегодняшней сделкой.
— Но? — понял Эшери.
— Если я осмелюсь предложить свои условия?
— Хм… Любопытно. Ну, рискни.
— Они очень простые. Вы забираете свое кольцо назад, а я забываю, что, вообще видел его или вас.
— Очень интересно, — поощрил его герцог.
— А взамен вы откровенно рассказываете мне, что подвигло Вашу Светлость расстаться с подарком вашей очаровательной кузины.
— Предаешь интересы Братства? — шевельнул Бровью Эшери.
— Напротив. Действую сугубо в интересах Братства. У меня хорошая "чуйка". Она не раз спасала меня от виселицы и выводила на очень выгодные заказы. Много лет назад именно "чуйка" сказала мне, что блажь сынка владетельного аристократа нужно поддержать — и я заполучил лучшего ученика.
А сейчас "чуйка" говорит мне, что ответ на этот вопрос для Братства дороже, чем целое кольцо из самого дорогого в мире металла…
— Да уж, — усмехнулся Эшери, — в уме и проницательности тебе не откажешь.
— Сделка?
Мгновение подумав, герцог кивнул — и вернул протянутое кольцо на мизинец.
— В ближайшие несколько месяцев будет война с Фиолем, — тяжело уронил Эшери, оформив словами свои собственные опасения.
— Это… точно? — негромко переспросил Пеше.
— Боюсь, что да.
— Что ж… Ваша Светлость, вы с лихвой расплатились за портал.
Выход из портальной сети был в самом, что ни на есть, неблагополучном районе. Это при том, что столица славной Империи, вообще, излишней любовью и гостеприимством не страдала.
Другими словами, раздеть до нитки тут могли и в районах гораздо более респектабельных, чем Рыбный Тупик. Но опасности ночного города беспокоили Эшери в последнюю очередь. Чтобы дворянин со шпагой да не отбился от уличной гопоты? Не смешите.
Пару раз он даже видел такие группы, таившиеся в тени домов, в тех местах, где узкие кривые улочки пересекали еще более узкие и кривые переулки, или дома имели сквозной проход.
Он даже шаг не сбавил, лишь откинул плащ и демонстративно положил тонкую, изящную кисть на рукоять тяжелой шпаги.
Может быть, сам герцог и не произвел бы на Ночных Братьев Аверсума никакого впечатления, но уверенное, где-то даже наглое поведение и, особенно, оружие насторожило.
Что другое, а отличать боевое оружие от парадной железки здесь умели с двадцати шагов и в темноте.
Обе компании, переглянувшись, остались на месте, а предводитель второй, невысокий, коренастый мужичок в неброской одежде горожанина даже уважительно приветствовал герцога тайным знаком.
Эшери ответил, небрежно и не сбавляя шага и заметил, что Собачьи Дети (так звали себя Братья Аверсума) неслышно пошли следом.
Не слежка. Не нападение. Эскорт.
Выходит, информация, которой герцог поделился с Пеше уже дошла до Старшего Брата. И была признана настолько ценной, что бандиты выделили Эшери охрану. Трогательно, аж до слез. И — небесполезно. В том плане, что сэкономит бездну времени, которое утекало, как вода в клепсидре, только с гораздо большей скоростью.
Миновав мост, гордо названный Императорским (на самом деле низкий и горбатый, только и величия, что широкий), герцог свернул в большой и запутанный лабиринт, которым был в городе Рыночный квартал. Или Лавочный — как кому удобнее.
Никаких табличек здесь отродясь не было, зато вывески имелись. И, что показательно, многие из них даже с буквами. То есть не просто здоровущая намалеванная на деревянной плашке иголка с ниткой, а полноценная надпись "ПАРТНОИ МУЖСКА И БАБСКА ПЛАТИА". Не хухры тебе мухры, а образованные люди! Почти все буквы знают. Ну, во всяком случае, самые нужные — твердо!
Герцог несколько раз сворачивал в переулки, два раза пересек узкую канаву, гордо именуемую "притоком Альсоры", с какого перепугу — непонятно, канава эта, на две трети рукотворная была больше сточной, чем каким-то там притоком.
Наконец он подошел к дому, который среди нагромождения деревянных построек выглядел даже респектабельно. Во-первых, он был каменным. Во-вторых, крыша его была крыта железом. В-третьих, над этой крышей торчало целых две трубы.
Ставни были плотно закрыты, но Эшери постучал в одну из них условным стуком, ничуть не сомневаясь, что хозяин проснется. И проснется, и встанет, и не заставит визитера ждать слишком долго.
Среди тех, кто время от времени стучал в этот дом, были ребята с гонором. За лишние полклепсидры ожидания могли хозяина прямо над крыльцом повесить, вверх ногами. И ничего бы им за это не было. Мало ли: шел человек, видит — веревочка. Дай, думает — покачаюсь. А она возьми и затянись. Несчастный случай — дело житейское.
— Кот? — не на шутку изумился хозяин, низенький, худой, в широченном восточном халате, в который он заболтался, похоже, три раза. — Каким ветром?
— Ураганным, — хмыкнул Эшери. — Пропустишь? Доброй ночи не желаю, самому не досталось.
— И ты решил, в отместку, ее всем остальным испортить? — поднял бровь хозяин и посторонился, пропуская герцога в дом.
Внутри домик оказался еще интереснее, чем снаружи: никаких тебе отдельных комнат, все помещения сквозные, даже ванная, наверняка, имела второй выход. Но как раз это обстоятельство вызвало у герцога Монтреза полное понимание.