Скользкий склон
Шрифт:
— Ты же погиб! — воскликнула Вайолет и стянула маску, чтобы видеть его как следует.
Однако перед ними стоял именно Куигли, хотя раньше Бодлеры с ним не встречались. Он был настолько похож на Дункана и Айседору, что сомнений не оставалось: это мог быть только третий тройняшка Квегмайр.
— Ты же сгорел вместе с родителями! — воскликнул Клаус, но, снимая маску, он знал, что это не так. Куигли даже улыбался Бодлерам совершенно такой же улыбкой, как и его брат и сестра.
— Нет, — ответил Куигли. — Я уцелел и с тех пор ищу своих брата и сестру.
— Но как тебе это удалось? — спросила Вайолет. — Дункан и Айседора говорили, что дом сгорел дотла!
— Так оно и было, — грустно кивнул Куигли. Он посмотрел на замёрзший водопад и тяжело вздохнул. — Видимо, я должен начать с самого начала. Я сидел в семейной библиотеке и изучал карту Конечного Леса, когда услышал звон стекла и крики. В комнату вбежала мама и сказала, что в доме пожар. Мы попытались выйти через парадный вход, но в вестибюле было так дымно, что мама повела меня обратно в библиотеку и подняла угол ковра. Под ним оказался потайной лаз. Мама велела мне ждать внизу, пока она не приведёт брата и сестру, и оставила меня в темноте. Я слышал, как дом рушится у меня над головой, слышал чьи-то быстрые шаги и крики брата и сестры. — Куигли положил маску на землю и посмотрел на двоих Бодлеров. — Но мама так и не пришла, — продолжал он. — И никто не пришёл, а когда я попытался открыть люк, оказалось, что сверху его чем-то придавило, и он не поддавался.
— А как же ты выбрался? — спросил Клаус.
— Ушёл, — объяснил Куигли. — Когда стало ясно, что за мной никто не придёт, я ощупал стены, и оказалось, что это был подземный ход. Идти было всё равно больше некуда, так что я встал и пошёл по проходу. В жизни мне не было так страшно, как тогда, когда я шёл по тёмному ходу, который мои родители держали в тайне. Я понятия не имел, куда он приведёт.
Бодлеры переглянулись. Они подумали о тайном ходе, который обнаружили под фундаментом своего дома, когда находились под опекой Эсме Скволор и её мужа.
— И куда же он вёл? — спросила Вайолет.
— В дом какого-то герпетолога, — ответил Куигли. — В конце хода была потайная дверь, которая вела в громадную комнату, целиком застеклённую. В комнате было множество пустых клеток, но было ясно, что когда-то в ней находилась громадная коллекция змей.
— Мы там тоже были! — в изумлении воскликнул Клаус. — Это же дом Дяди Монти! Он был нашим опекуном, пока не приехал Граф Олаф, переодетый…
— … ассистентом, — закончил Куигли. — Я знаю. Там стоял его чемодан.
— Под нашим домом тоже был тайный ход, — сказала Вайолет. — Но мы его нашли, только когда уже жили у Эсме Скволор.
— Везде тайны, — отозвался Куигли. — Наверное, свои тайны есть у чьих угодно родителей. Надо только знать, где искать.
— Но зачем было нашим родителям — и твоим тоже — рыть под своими домами ходы, которые ведут в роскошный многоквартирный дом и в жилище герпетолога? — спросил Клаус. — Это какая-то бессмыслица!
Куигли со вздохом положил свой рюкзак на пепел рядом с маской.
— Бессмыслицы кругом много, — заметил он. — Я надеялся найти здесь ответы на все вопросы, а теперь не знаю, удастся ли мне вообще их найти. — Он достал лиловую записную книжку и открыл её на первой странице. — Могу рассказать вам, что у меня тут записано.
Клаус слегка улыбнулся Куигли и полез в карманы за всеми своими бумажками.
— Расскажи нам всё, что знаешь, — сказал он, — и мы тоже расскажем тебе всё, что знаем. А вдруг нам вместе удастся ответить на наши вопросы?
Куигли кивнул, и трое детей уселись на то, что некогда было полом кухни. Куигли открыл рюкзак и, вытащив оттуда пакет солёного миндаля, пустил его по кругу.
— После подъёма по Главной Противопожарной Вертикали вы, наверное, проголодались, — сказал он. — Я-то точно проголодался. Так на чём я остановился?
— На Змеином Зале, — ответила Вайолет. — В конце подземного хода.
— Некоторое время ничего не происходило, — продолжал Куигли. — На пороге дома лежал номер «Дейли пунктилио» со статьёй о пожаре. Оттуда я и узнал, что мои родители погибли. Я прожил в доме один-одинёшенек несколько дней. Мне было очень грустно и очень страшно, а что делать, я не знал. Наверное, ждал, что придёт герпетолог, и тогда собирался объявиться и выяснить, друг ли он моим родителям и не может ли чем-нибудь мне помочь. В кухне было полно еды, так что голодать не приходилось, а спал я у подножия лестницы, чтобы не пропустить, когда кто-нибудь войдёт.
Бодлеры сочувственно кивали, а Вайолет утешительно погладила Куигли по плечу.
— Когда мы услышали, что случилось с нашими родителями, то были в таком же состоянии, — сказала Вайолет. — Я даже не помню, что мы делали и что говорили.
— И тебя никто не искал? — спросил Клаус.
— В «Дейли пунктилио» напечатали, что я тоже погиб, — ответил Куигли. — В статье говорилось, что моих брата и сестру отправили в Пруфрокскую подготовительную школу, а имуществом моих родителей распоряжается шестой по важности финансовый советник в городе.
— Эсме Скволор, — в один голос сказали Вайолет и Клаус, что здесь означает «с глубоким отвращением и в унисон».
— Верно, — подтвердил Куигли. — Но эта часть истории меня не интересовала. Я твёрдо решил добраться до школы и найти брата и сестру. В библиотеке доктора Монтгомери я разыскал атлас и изучал его, пока не обнаружил Пруфрокскую подготовительную школу. Она оказалась недалеко, так что я стал собирать в дорогу припасы из того, что нашлось в доме.
— А тебе не пришло в голову обратиться к властям? — спросил Клаус.
— Кажется, соображал я тогда плохо, — признался Куигли. — Я мог думать только о том, чтобы найти брата и сестру.
— Ну конечно, — сказала Вайолет. — А что было потом?
— Мне помешали, — продолжал Куигли. — Как раз когда я паковал в сумку атлас, в дом кто-то вошёл. Это был Жак Сникет, хотя я, конечно, его не знал. Но он знал, кто я такой, и был ужасно рад, что я остался в живых.
— А почему ты решил, что ему можно доверять? — спросил Клаус.