Скользящая сквозь время
Шрифт:
— Давай доведём это дело до логического конца. А то нас тут сейчас самих прикуют, как свихнувшихся на почве паранойи.
Я встала рядом с Рэвалли, и мы одновременно сделали пасс. Видимость Стэнна зарябила, как вода под ветром, и — исчезла. А на его месте оказался прикованный наручниками мужчина средних лет. Фигурой он действительно напоминал мужа: высокий, худощавый, с длинными волосами. Только волосы были очень светлые, серебристые, пушистой волной спускающиеся до пояса. Белокожее лицо, глаза цвета яркого весеннего неба, аккуратное, чуть заострённое кверху, ухо, выглянувшее из-за растрепавшихся волос, изящные кисти рук с узкими запястьями и длинными пальцами.
— Вот. Шпион Йонтарреса. И, судя по всему, тот самый маг, который так старательно пытался нас убить.
— Эльф?! — переглянулись колдуны. — Эльф на службе у гнома?!
Их изумление было понятно. Живших в Лаверии эльфов, конечно, нельзя было назвать закрытой кастой. Они были заядлыми путешественниками, любили отдыхать на морских побережьях Кэтанга и островах Дарстена. Они разрешали иноземцам жить на своей территории (правда, только вдоль границы, не удаляясь вглубь страны), охотно принимали туристов, водя их по скрытым тропам и показывая природные чудеса их изумительного по красоте края, поддерживали экономические и политические связи с другими государствами. Но при этом жить и работать им разрешалось только на родине — исключением являлась лишь работа в дипломатической миссии, но дипломатам сочувствовали и, чтобы скрасить их несчастное существование вдали от родины, очень хорошо платили. Иноземцы не могли занимать руководящие посты (пусть даже это был пост старосты в маленькой деревушке), а кровосмешение было запрещено на законодательном уровне. Эльфы считали, что именно они — венец творения Древних Богов, и поэтому смотрели на другие народы с некоторой снисходительной жалостью, а гномов и троллей вообще считали «недочеловеками», которых Боги творили уже под конец, уставшие и жаждавшие отдыха, и потому второпях забыли дать им красоты и ума. И поэтому встретить в Хобхорро эльфа, работающего на гнома, было так же противоестественно, как наткнуться на праведника в аду.
— А Стэнн сейчас в темнице, и его пытают. Я это точно знаю.
Меня опять затрясло. Я с отвращением посмотрела на прикованного к стене эльфа и пошла снова кутаться в одеяло, но наш целитель Кэрван перехватил меня по дороге.
— Селена, ты же колдунья. Чему я тебя учил столько времени? — укоризненно сказал он. — Немедленно успокойся!
Я вздохнула: Кэрван прав. Нельзя так распускаться. Нам ещё этого гномьева эльфа допрашивать, щит с него снимать, а я трясусь, как заячий хвостик. Надо приводить себя в порядок.
Но Кэрван, сделав мне выговор, не стал ждать, пока я соберусь с мыслями и вспомню успокаивающее заклинание. Небрежно провёл рукой по моим волосам, и волнение ушло, словно и не бывало.
— Спасибо, — кивнула я и повернулась к полицейским: — Собственно, мы вас вызвали только затем, чтобы вы сами убедились, что это — не Стэнн. А сейчас подождите нас в кабинете лорда Квэвиса. Мы допросим этого фокусника, а потом сообщим вам результаты. Вот тогда и будем думать, где и как искать Стэнна.
Полицейские вышли. Лорд Джэффас подошёл к стоящему со сжатыми губами пленнику и иронично спросил:
— И что же благородный эльф делает в низменном Хобхорро?
Эльф хмуро посмотрел на нас и отвернулся.
— Будем изображать пленного партизана? — поинтересовалась я.
— Кого? — не понял Рэвалли.
— Неважно, — отмахнулась я. — Потом как-нибудь расскажу. А сейчас попробую щит снять. Кстати, посмотри — щит такой же, как на Йонтарресе?
— Похож, — хмыкнул колдун пару секунд спустя. — Одна магия.
Я посмотрела на эльфа:
— Может, сам снимешь? А то ковыряться неохота.
Пленник гордо выпрямился и замотал головой:
— У вас всё равно не получится. А я вам ничего не скажу.
— Герой, значит? — заключила я. — Жаль. Ладно, молчи дальше.
И начала разглядывать щит, которым были закрыты мысли эльфа-чародея.
— Интересная магия, — сказала я, наконец, оторвавшись от его изучения. — Не местная. Ничего не напоминает?
Рэвалли, тоже внимательно рассматривавший щит, качнул головой:
— Нет. Но ты права, здесь таких щитов я не встречал, и как его снимать, не знаю.
— Зато я знаю, — я обернулась к эльфу: — Спорим, щит себе ты не сам накладывал? И после того, как я его сниму, ты его обратно наложить не сумеешь?
Пленник хмуро глянул на меня и отвернулся к окну. А я повернулась к ждущим моего вывода колдунам:
— Я хочу вам сообщить пренеприятное известие. Щит накладывал земной маг, мне Игорь показывал подобный. И морок, скорее всего, тоже он создавал. Так что у нас опять межмировое дело. Придётся Игорю сообщать. А сейчас — смотрите, как такой щит снимают.
И я, вспомнив, как начальник российской магической полиции показывал мне приёмы накладывания и снятия щитов с помощью земной магии, начала медленно снимать щит.
— Всё понятно? — спросила я, когда от щита не осталось и следа.
Колдуны кивнули:
— Не сложнее, чем наши.
— Да, просто надо знать, с какого края к ним подходить. Иначе пришлось бы взламывать, а это — дольше, да и болезненнее для укрытого. Впрочем, если бы мы попали к ним в руки, — я кивнула на угрюмо стоящего эльфа, — последний аргумент вряд ли бы имел для них значение. А теперь давайте искать Стэнна.
И мы полезли в память мага… и не увидели ничего, кроме последних событий, которые нам и так были известны. Нет, конечно, мы знали, что каждое воспоминание можно укрыть отдельным щитом, и тогда неопытный колдун сможет увидеть только то, что ему разрешат увидеть. Но, во-первых, к неопытным мы себя не относили, а во-вторых… Во-вторых, никаких щитов мы не видели. Было ощущение, что эльфу стёрли всю память перед тем, как в пещере подвесить. Но этого быть просто не могло. В этом случае он бы и нас не узнал, и не смог бы Стэнна изображать.
Мы в растерянности переглянулись:
— И что это значит?
Эльф торжествующе улыбнулся:
— Я же сказал — у вас не получится!
— Рано радуешься, — проворчала я. — Ещё не вечер.
— Ну, вообще-то, вечер в разгаре, — улыбнулся Джэффас. — Но мы тебя поняли.
— Память у него никуда не делась, — начал вслух рассуждать Рэвалли. — Следовательно, щиты на нём есть. А раз мы их не видим…
— То это значит, что они невидимы, — подхватила я. — И земной маг — очень сильный менталист. А я предлагаю позвать Лэрриса. Он в своих амулетах постоянно невидимые плетения использует, может, и тут разберётся.