Скользящая сквозь время
Шрифт:
От этого ехидного голоса я мгновенно пришла в себя. Сразу вспомнились и магическая клетка, и мучения Нэйтаса, и толстый тугой живот, прижимающий меня к стене лифта…
«Чтоб ты сдох», — с остервенением подумала я, готовясь к обороне.
— Где Жезл, ведьма? — усмешка исчезла, теперь Гэттор смотрел зло, ненавидяще. — Отдашь Жезл — все останетесь живы. Не отдашь — никого не пощажу.
— Давай так: ты немедленно убираешься отсюда, и тогда я не буду тебя преследовать, — сквозь зубы ответила я, накидывая щит на обездвиженных парней. Это действительно не их битва, может, удастся им отсидеться в стороне.
— Наглость до добра не доводит, — прищурился колдун и на меня обрушился шквал огненных шаров.
Вот когда я возблагодарила Стэнна, который на тренировках гонял меня этими шарами по полигону, пуская их пулемётной очередью. Думаю, Гэттор не ожидал, что я смогу отразить их, не сходя с места. В ответ я запустила град ледяных игл. Но колдун отбил их, играючи. Судя по всему, силы были равны, и сражаться мы можем долго, пока один не устанет больше, чем другой. И почему-то мне казалось, что этим «одним» буду я… Значит, надо придумать неожиданный ход, который Гэттор не сможет предусмотреть. Но какой?
Пока я лихорадочно искала выход, Гэттор не дремал, нападая практически без перерыва. Стену огня я с трудом потушила заклинанием воды, посланный смерч удалось развеять встречным смерчем. Я только защищалась, не давая ему добраться до меня, но понимала, что, не атакуя, я долго не продержусь. Что же сделать? А если…
Я кинула в колдуна «воздушный кулак», так хорошо сработавший в сражении с драконом. Гэттор заметил его и сумел защититься, но всё-таки пошатнулся и отступил на пару шагов. Воспользовавшись этой крохотной заминкой, я выхватила кинжал, подаренный мне Николаем, и с силой бросила его в ухмыляющуюся физиономию ненавистного чародея.
Кинжал с явно слышимым свистом пролетел разделяющее нас расстояние. Гэттор вскинул руку, останавливая его. Если бы на месте этого артефакта был обычный кинжал, пусть даже и зачарованный, он бы упал на землю. Но древний артефакт сдаваться не собирался. Он повис в сантиметре от руки Гэттора, и даже я, находясь от него в нескольких метрах, чувствовала, с какой силой он давит на поставленную перед ним защиту. Казалось, его надо только чуть-чуть поддержать, послать дополнительной силы, и он пробьёт преграду и вонзится прямо в сердце колдуна.
Я решила помочь ему… и вдруг застыла, ошарашенная пришедшей мне мыслью: а ведь мне нельзя убивать Гэттора. Даже если будет возможность — нельзя. Он должен через сорок лет найти Жезл, иначе вся история изменится. Артефакты не будут собраны и уничтожены, и кто знает, кому и когда вновь придёт мысль о мировом господстве и чем дело закончится. Вдруг преемник Гэттора окажется более удачливым?
А главное, я не попаду в Кэтанг и не выйду замуж за Стэнна.
Все эти мысли вихрем промелькнули в моей голове, и я опять растерялась, не зная, что предпринять. Но тут всё решилось само собой, не требуя от меня никаких действий. Гэттор, поняв, что кинжал ему не удержать, просто исчез, оставив поле боя. Кинжал, потеряв цель, рванулся вперёд и — упал на тропинку.
Настороженно оглядываясь по сторонам — вдруг враг вернётся, — я подошла к кинжалу и, отряхнув его от пыли, погладила рукоять, прошептав:
— Спасибо тебе, ты меня спас.
Мне показалось, что камень в рукояти на мгновение засветился, словно принимая мою благодарность, но тут же погас. Я вложила кинжал в ножны, затушила загоревшиеся от огненных шаров кусты и тлеющую траву, и повернулась к моим сопровождающим, чтобы проверить, в порядке ли они. И увидела, что Вождя того и гляди удар хватит, так он покраснел от натуги, пытаясь хотя бы пошевелиться. Я поспешно сняла заклинание, освобождая ребят. Но оба воина, получив возможность двигаться, вскочили только для того, чтобы тут же упасть передо мной на колени, склонив головы и держа на вытянутых руках копья.
— Вы чего? — опешила я.
— Убей нас, Лунная Дева, — глухо ответил Вождь. — Мы не достойны жить. Мы не смогли защитить тебя.
— Здрасьте, — разозлилась я. — Я вас, значит, сейчас убью, а потом в одиночку по незнакомому лесу бродить буду? Нет уж, так легко вы от меня не отделаетесь.
Посмотрела на согбенные в отчаянии фигуры и, вздохнув, присела перед ними:
— Ребята, вы тут не виноваты. Гэттор — очень сильный колдун. Вы даже не представляете, какой сильный. Его арестовывать полиции двух миров пришлось, десятка полтора мощных колдунов старалось. А вы вообще колдовать не умеете, как же вы надеялись с ним справиться? Так что мысли о своей вине из головы выбросьте и больше никогда мне об этом не говорите. Гэттор — это моя забота. А вот если дракон опять заявится — вот тут, пожалуйста, сражайтесь. И если дикие звери нападут… Не знаю, правда, они у вас тут водятся?
— Водятся, — кивнул, не поднимая глаз, Шаттин.
— Ну, вот. Дикие звери и дракон — на вашей совести. А с Гэттором лицом к лицу воевать даже не пытайтесь — прибьёт и не заметит.
Я выпрямилась и решительно скомандовала:
— А сейчас поднимайтесь. Надо идти. Чем скорее мы доберёмся до пещеры, тем лучше. Раз Гэттор меня нашёл, он не остановится. Надо ждать нового нападения. И хорошо бы к этому времени быть уже под защитой пещеры.
И задумчиво спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Только вот интересно, как он нас так быстро обнаружил?
— Великий Шаман сказал, что колдун может прийти на запах Магии, — хмуро ответил Шаттин, вставая и по-прежнему глядя в землю. Я видела, как мучительно стыдно этому храброму воину за своё поражение, но помочь ему, увы, ничем не могла. Справляться со своими переживаниями ему придётся самостоятельно.
— Вождь, — я специально обратилась к нему не по имени, а по званию. Пусть вспомнит, что он — не рядовой воин и должен уметь держать себя в руках. — Долго мы будем идти до пещеры?
— Завтра к вечеру придём, Светлейшая, — склонился в поклоне Шаттин.
— Пойдёмте, — вздохнула я и, повернувшись, зашагала по тропе. Честно говоря, я бы сейчас с удовольствием посидела, прислонившись к стволу дерева, и отдохнула после вымотавшего меня сражения, но не хотелось смотреть на унылые физиономии моих сопровождающих, и я предпочла двигаться вперёд, надеясь, что через пару-другую километров ребята придут в себя и перестанут изображать из себя раскаявшихся грешников.
Шаттин, видимо, это понял. Догнав меня, пошёл чуть позади, и проговорил негромко: