Скопа
Шрифт:
Скан-дрон внутри все так же продолжал сетить пространство комнаты. Вер прошел к дивану, перепрыгнул, чуть не грохнувшись на покрытом пылью полу, и присел перед продолговатым ящиком сейфа. Посмотрел на него пристально – вдруг почувствует опасность! – но никакой опасности не почувствовал, только показалось, что за мембраной санузла что-то шевельнулось. Ничего там нет! – Вер вдруг понял, что опасность он чувствует уже давно, она ощущалась сразу, еще снаружи, когда они с Кнопкой выбирали этот отсек. А еще страннее было то, что его сюда тянуло, хотелось попасть именно за эту поломанную стихией мембрану входа. И, как сейчас и понял Вер, тянуло именно к этому. К чему-то, что находится внутри этого странного заброшенного
Никакого секретного оружия там не было. И не секретного тоже. Вообще ничего не было, кроме маленького свитка из бежевого материала, не длиннее ладони, уютно лежащего в коконе стаб-полей. Сейф замер, экранчик мигнул еще раз и засветился уже салатовым оттенком, после чего поля исчезли. Решив, что это приглашение взять предмет, Вер протянул руку и схватил свиток. И потерял сознание. Мир вокруг исчез, сознание свернулось, но что-то внутри Вертуча непонятным образом продолжало воспринимать открывающиеся перед ним с огромной скоростью картины.
– Пожрал? – Пока Вер соображал к кому вопрос, к нему или к запрыгнувшему на полукресло и тершемуся прямо по инфоклипсе коту, за спинкой кресла появилась мама, и кот, недовольно мявкнув, полетел в сторону. Мягонько шлепнулся там об пол, крякнул недовольно и гордо прошел к своей «пальме». Взодрался наверх и за событиями, разворачивающимися в доме, следил уже оттуда.
– А ты ел?
Инфоклипсу за ухом Вер благоразумно прижал рукой, но до роутера дотянуться не успел. Мама, уже натренировавшись, ловко ткнула в сенсор, отрубив от сети именно Вера. Отключить отца она не пыталась – и скандал может быть, и опасно это все-таки, мало ли где глава семьи, черную дыру ему за ухо, может сейчас находиться.
– Мама, он ел, – Кнопка, еще совсем маленькая, пропищала откуда-то сбоку. Посмотрев туда, Вер увидел улыбающуюся физиономию, явно «не при чем», свою инфоклипсу сестренка успела спрятать.
– А ты ела, горе луковое? – мама уже улыбалась, но еще старалась казаться строгой. – Совсем с ума посходили с этими сетями, пора в полицию сообщать. Отрубят вам ваши игрушки, может, хоть тогда очнетесь, да семью побережете. – Последнее время мама частенько грозила вызвать полицию и лишить дом иншсвязи, но угрозу никогда не приводила в действие. Да и бессмысленно это было. Во-первых, виртуал-отец мог обидеться на такое ограничение свобод и найти другую инфокапсулу для выхода, а дома потом мог и неделями не появляться. А во-вторых, никакая полиция, да и вообще кто-либо, не смогли бы лишить любое существо находиться в сети столько, сколько ему угодно. На страже иншера всегда стояли законы, и виноватой могла оказаться сама мама. И ответственность могла быть серьезной – вплоть до ограничения свободы, а потом и лишения статуса родителя. Так что трогать иншсети было себе дороже, но и «мягкая политика» последнее время совсем не приносила результата – в ограниченных иншсетях уже плотно сидела и маленькая Кнопочка.
Давно уже и время обеда прошло, но никто в доме ничего и не ел. Отец давно не выходил к столу, предпочитая питаться из диспенсера биорегена, а дети, только проснувшись, сразу ныряли в иншмиры, и завтраки в доме стали редкостью. Сейчас мама строго взяла Кнопку за руку и увела на кухню – хоть кого-то накормить! Вер отговорился срочным делом и на этот раз смог вернуться в полюбившийся игровой, он же и обучающий, как утверждали провайдеры, иншмир. И сразу вспомнил о своем важном и на сегодня запланированном деле. Как же он мог забыть-то?! Это все игрушка виновата, где он никак не мог достичь приемлемого для продвижения вперед уровня.
Неделю назад в доме был какой-то праздник, семейный, наверное, Вер подзабыл, – и отец вышел из иншстей на несколько часов. Вообще-то это было уже само по себе праздником, и Вер помнил, как мама заставила всех «драить» дом, сама готовила праздничный обед, потом, как появился отец, все сидели за столом, радовались и смеялись. Вер и психосферу в доме помнил – чуть напряженную, радостно-ожидаемую. Закончилось все скандалом со слезами – Вера и Кнопку отправили наверх, а внизу мама безуспешно пыталась убедить отца побыть несколько дней в реальности.
Ничего у нее не получилось, сразу после скандала отец снова ушел в сеть, даже не пройдя курс положенной восстанавливающей терапии. Но случилось и еще кое-что – отец зачем-то перенастраивал инфокапсулу, вводил какие-то данные, тестировал. А когда через пару часов Вер заглянул к нему в комнату, на столике с живыми цветами, заботливо поставленными сюда мамой – в надежде показать иншеру, что и реальный мир тоже хорош, обнаружил оставленный отцом кристаллик накопителя. Накопитель когда-то принадлежал самому Веру, но отец за несколько месяцев до этого попросил найти ему свободный, Вер и отдал. Теперь кристаллик лежал забытый, а может, и уже не нужный. Вер кристаллик забрал, так, чтобы мама не выбросила. А потом уже вечером, выйдя из очередного погружения, решил проверить, что там. А там оказались настройки нескольких прыжков, наверное, тех иншмиров, где и работал и, может быть, и играл отец.
Прыжковой капсулы, тем более для возможно-стабильных иншмиров, у ребенка, конечно, быть не могло, но создать похожие иншмиры даже с инфоклипсой было возможно. А может быть, и получится подойти вплотную к стабильным иншмирам отца и даже понять, чем же там отец все-таки занят. Мало ли что, может, ему помощь понадобится, да и вообще он уже давно взрослый и тоже имеет право!
Тогда прыжок в глубину действительно удался – настройки, как оказалось, активировали цепочку иншмиров перехода, точнее, создавали нужные иншмиры даже с помощью ограниченной инфоклипсы. Правда, вскоре Вер, еле дождавшийся, когда в доме уснут мать с сестрой, и наконец-то активировавший вход, убедился в том, что делать этого все-таки не стоило.
Непривычный переход, в виде туннеля, закончился сразу, но за ним начался еще один, потом еще и еще. Неожиданно прерывающиеся и появляющиеся вновь туннели следовали один за другим, сменялись чуть заметными изгибами, но никуда не исчезали. Вер уже хотел прервать поднадоевшую иллюзию, когда возникло ощущение, что он смотрит на туннели со стороны и, кажется, даже видит там себя. Судя по всему, он попал во фрактальные иншмиры, аналоги сетей, причем куда-то недалеко от центра, а здесь встретить иншеров было очень легко, что не очень-то и хотелось. И уж совсем не хотелось попасть в какой-нибудь иншмир, где можно встретить клона собственного энергоряда. Или нескольких! Вер уже точно решил убираться подобру-поздорову, когда услышал голоса, и один из них точно был знакомым.
– …и что? Что тогда? – голос явно был раздражен и звучал с каким-то бульканьем. Можно было представить толстяка с огромным пузом, массивной шеей и отвисшими брыльями щек, через толстенные губы слова вылетали отрывисто, еле успевали зазвучать меж громким посвистом-одышкой. – Да послушайте вы меня!
– Мы уже послушали, – второй голос, тонкий и звенящий, принадлежал человеку лет сорока, но интонации были какими-то нервными, как у неудовлетворенного окружающим миром подростка. – Это просто безответственно! – голос сорвался на фальцет. – Вы права не имеете, не имеете права принимать такие решения единолично. Вы…