Скорбь Белоснежки
Шрифт:
— Не думаю, что это хорошая идея дразнить ее, — Аксель сделал шаг назад.
— Заткнись, сын лесоруба, — Люси утихомирила его.
Локи было любопытно посмотреть на реакцию Люси после того, как она встретится со злой Белоснежкой. Он не думал, что она так и продолжала бы язвить.
— Шшшшш, — пыталась утихомирить их Фейбл, указывая на лестницу, залитую тусклым светом.
Локи поднял взгляд и увидел Белоснежку. Она была в своем белом платье, парила на самой вершине лестницы, наблюдая за ними. Все задержали дыхание, но когда платье Белоснежки всколыхнулось от обычного прохладного ветерка, Аксель приглушенно всхлипнул.
—
Белоснежка сделала шаг вперед, оказавшись в лучах тусклого света. Ее платье начало истекать кровью, которая липла к ее миниатюрным ножкам, прежде чем она скользнула вниз, паря через каждые три ступеньки. Опять же, она выглядела как марионетка, повисшая на невидимых нитях своего жестокого кукловода… и он, наконец, понял почему. Шлосс стал жемчужной тюрьмой Белоснежки. Он контролировал ее. Самый главный вопрос был в том: "Почему ее заточили на сто лет и кто?"
Локи схватился за кол, когда она скользнула на последнюю ступеньку. Не смотря на то, что он знал, что она пленница, было нелегко довериться ей, когда вены испещряли ее руки и шею, покрывая бледное лицо. Ее глаза превратились в две дыры, заполненные черной нефтью, и впервые за все время, по ее щекам потекли слезы… черные слезы.
— Ну и уродина, — выпалила Люси.
Окровавленные ноги Белоснежки приземлились на пол. Она начала приближаться к Локи, оставляя за собой кровавые следы. Она не показала гнев или намеренную враждебность. Что-то водянистое капало на пол позади Локи. Это был Аксель, он пускал слюни. Локи почти расслышал, как сколотиться сердечко Фейбл, словно оно было его собственное. Она смотрела на свою любимую принцессу вампиров взглядом, полным ужаса. Белоснежка всегда была идолом Фейбл.
— Не смей приближаться ко мне, злобная принцесса! — проворчала Люси. — Я только что сделала маникюр и укладку волос.
Белоснежка лишь единожды рыкнула на Люси. Она сделала это, выглянув из-за плеча Локи, и Люси вцепилась в руку Акселя. Даже Аксель, кто по-нормальному хотел спасти Люси, не был счастлив по этому поводу. Иногда страх может настолько парализовать, что любовь не может преодолеть его…то, что Аксель чувствовал по отношению к Люси напоминало любовь.
— Не нужно быть такой грубиянкой, — огрызнулась Люси. — Я знаю, что ты у нас чемпионка по няшности. Он весь твой, — она ткнула пальцем в Локи. — Только не вздумай кусаться на первом свидании.
Белоснежка….очень мертвая ее версия… была всего лишь в дюйме от Локи, ей удалось произнести слова лишь со второго раза.
— Ты здесь, чтобы убить меня? — спросила она.
Локи очень бы хотелось, чтобы она не говорила, потому что она сделала это на манер невинной шестнадцатилетней девушки, чей голос был более нежным и живым, с намеком на приключения. Это смутило его, он попытался связать этот голос с ее ужасным видом. Он колебался, прежде чем ответить. В конце концов, он все еще не знал, зачем он оказался здесь, перед ней. Убить или помочь ей, отправиться обратно домой или же остаться в Скорби?
Фейбл, не смотря на шок, попыталась подать Локи знак рукой из-за спины Белоснежки, подсказывая, чтобы тот ответил, что он здесь не затем, чтобы убивать ее.
— Ты здесь, чтобы
В другом мире, в другой жизни, Локи, быть может, пригласил бы ее на свидание и они бы сходили вместе в кино, взяли немного попкорна, и украдкой поцеловались бы во тьме кинотеатра. Когда она произносила его имя, он ощущал…, что они так близки, словно он знает ее уже очень давно.
Конечно же, я давным-давно знаю ее. Как и другим детям, каким-то образом, по-видимому, моя мать рассказывала мне ее сказку, когда я был ребенком. Даже не смотря на то, что я не помню своего прошлого, подобные сказки должно быть глубоко укоренились в моей душе.
Хотя Локи никогда не верил в сказки, он все же не мог закрыть глаза на то, какое значение и влияние они оказывали на жизни людей. Трудно не встретить кого-то, кто слыхом не слыхивал о сказке про Белоснежку, но зато вполне возможно, что люди ничего не знали про ту или иную религию, страну или блюдо. Когда дело доходило до сказок, все знали их, словно они были одним единственным языком, который объединяет мир. Локи внезапно понял, почему Чармвилль называл свою книгу "Книга Красивой Лжи", как одну из самых важных книг человечества. Если мир не соглашался с какой-либо религией, или национальностью, или даже с точкой зрения того, что добро, а что зло, со сказками соглашались все.
— Нет, он здесь не за тем, чтобы убить тебя, — наконец ответила Фейбл от имени Локи. — Он хочет знать, как ты умерла, — продолжила Фейбл. Белоснежка даже не обернулась. Она продолжала пристально смотреть на Локи этими своими черными глазами. — Он хочет знать, как тебя сотворили, — пожала плечами Фейбл. — Такой, какая ты сейчас….
— Не то чтобы с тобой было что-то не так, — Аксель ударился в лесть, словно волшебник, достающий кроликов из шляпы. — Фактически, ты выглядишь…, - Не смотря на то, что Аксель нисколечко не возражал полицемерить, чтобы спасти свою жизнь, он не смог заставить себя сказать, что она прекрасна. Он так громко пожал плечами, что эхо прокатилось по замку.
— Такой грязной, — выпалила Люси. — Принцесса…
— Не слушай их, — перебила Фейбл. — Мы здесь, чтобы помочь тебе. Мы знаем, что здесь что-то не так…, - Фейбл огляделась, боясь, что оскорбила замок.
— Мы знаем, что с замком что-то не так, — прошептала она. — Мы знаем, что ты спасла нам жизни…. жизнь Локи. Ты спасла нас, теперь, позволь нам помочь тебе. Позволь Локи проникнуть в твой сон, не контролируя его.
Хоть глаза Белоснежки не изменились, в них мгновенно промелькнул тот золотистый оттенок, когда Фейбл упомянула о помощи. Локи заметил, что такое случалось, только когда она смотрела на него, или ей нравилось то, что она услышала или увидела.
— Это правда? — спросила Белоснежка у Локи, ее голос умолял его сказать «да».
Локи кивнул, лишь раз. Слова намертво застряли у него во рту. Часть из них была о том, что он не хотел ей лгать. Ее убийство по-прежнему было его единственной надеждой на возвращение домой, если он все же предпочтет его, и тем не менее, нелегко было стряхнуть с себя ощущение, которое бежало по венам так долго. Но он по-прежнему хотел войти в ее сон и узнать, что произошло с ней, на случай, если он передумает.