Скорбь Гвиннеда

Куртц Кэтрин Ирен

— Во-первых, она поможет скрыть наши с Ивейн светлые волосы, а, во-вторых, это необходимая защита в проходах с низким потолком. — Он улыбнулся, когда сестра принялась заталкивать под шапочку свою косу. — Тебе, Ивейн, по крайней мере, не грозит ушибить макушку!

Кверон, улыбаясь, также натянул головной убор.

— Похоже, вам уже доводилось выбираться в такие экспедиции. Должно быть, михайлинская школа?

— Конечно, — подтвердила Ивейн, прежде чем Джорем успел открыть рот. — Кто пойдет первым?

Джорем, единственный, кому доводилось прежде бывать в подземельях, сначала переправил туда Кверона, затем

вернулся за сестрой. Целитель к их появлению уже успел вызвать серебристый светошар, и все вместе они вышли из Портала в обшитый деревом коридор, усыпанный мусором. Кверон и Ивейн уже видели это место в воспоминаниях Джорема, но своими глазами все выглядело иначе. Разные люди обращают внимание на разные детали. Ивейн больше всего поразил затхлый воздух и странный сладковатый запах.

— Сухая гниль? — пробормотала она, проводя пальцами по трухлявой стенной панели.

— И влажная гниль, влага, древесные жучки, все что угодно. — Джорем натянул перчатки. — Боже, это еще хуже, чем мне казалось.

— Да, вы ведь были здесь осенью… — Под ногами Кверона что-то захрустело. — Видимо, зимой тут более влажно. Нам налево, верно?

Джорем кивнул и двинулся за Квероном, придерживаясь рукой за стену.

— Верно. Вам, наверное, стоит осмотреть те части подземелий, что я видел в прошлый раз. Там, на стенах впереди, есть любопытные фрески. Осторожно голову!

Фрески, о которых говорил Джорем, давно уже перестали представлять интерес как произведения искусства. Если прищуриться, можно было представить, будто видишь сцены из монашеской жизни, но лишь при сильно развитом воображении. И Ивейн куда больше интересовало то, что ждало их впереди — вот здесь, за поворотом.

Широкий проем прежде закрывали двойные дубовые двери, окованные железом. Одна из створок упала на землю: верхняя петля совсем проржавела, а нижняя не выдержала веса. Джорем не стал даже пытаться приотворить вторую, а просто взобрался по лежащей створке и подал руку Ивейн, спрыгнув на землю по ту сторону проема.

— Adorabo ad templum sanctum tuum, et confitebor nomini tuo, — прочел Кверон надпись над аркой. — Я буду поклоняться в священном храме Твоем и восславлю имя Твое. — Он хмыкнул. — Да, весьма подходит.

— К чему? — Джорем был удивлен. — Мы с отцом так и не смогли понять, что это означает.

— О, для тех, кто обустроил это место, — Кверон указал вперед. — Продолжим?

Просторный зал со сводчатым потолком поглощал слабое свечение их шаров. Отчасти он напоминал кииль под залой Совета Камбера, но казался еще больше. На круглом помосте из семи ступеней возвышался черно-белый кубический алтарь, такой же, как в кииле, но у этого верх был выложен черными и белыми плитками в шахматном порядке, как на гранях алтаря. Верх куба был сильно разрушен — похоже, на него рухнул некий тяжелый предмет, висевший прежде на цепи под потолком… обрывок ее до сих пор виднелся над алтарем. Колонны и арки зала исчезали во мраке, и даже когда Дерини зажгли еще несколько магических шаров, им так и не удалось победить тьму. Битое стекло и штукатурка усеивали ступени возвышения, хотя сам помост был очищен от мусора.

— Это мы с отцом постарались, — вполголоса заметил Джорем.

Кверон

нагнулся, разглядывая осколки, Ивейн тем временем прошлась по периметру зала.

Если верить изображениям на стенах, это было место поклонения духам стихий, догадалась она. Вот здесь была зелень леса, чуть дальше — темное небо, затянутое грозовыми тучами, и молнии, затем — спокойная гладь озера среди горных пиков… Знакомые образы успокаивали, хотя сам этот зал вселял в душу тревогу.

Ивейн покосилась на Джорема, стоявшего в дверях, скрестив на груди руки. Кверон поднялся по ступеням и теперь разглядывал алтарь. Он уперся ладонями в камень и закрыл глаза. Когда она подошла к нему. Целитель поднял голову и улыбнулся уголками рта.

— Джорем был прав, даже спустя столько лет этот алтарь таит в себе большую силу. — Он жестом предложил ей убедиться в этом самой.

Встав рядом, Ивейн тоже положила руки на плиты — одну на белую, другую на черную. Она сразу ощутила потоки энергии, поднимающиеся спирально, словно волны, омывающие сознание; в них таилась необузданная мощь, внушавшая страх.

Она поспешила отпрянуть и невольно вытерла руки о рубаху, вопросительно косясь на Кверона.

— Вы знаете, кто использовал этот алтарь? И главное — для чего?

Кверон покачал головой.

— Я мог бы высказать пару ученых догадок, но лучше подождать, пока я все как следует обдумаю. Но, мне кажется, нас ждет библиотека. Не стоит терять время.

— Тогда пойдемте сюда, — окликнул их Джорем. — Неподалеку должен быть боковой коридор. Оттуда мы и начнем.

Остаток ночи ушел у них на то, чтобы пробиться сквозь захламленные, полуосыпавшиеся проходы. Чем дальше, тем труднее делалось их продвижение. Под конец пришлось даже раскапывать дорогу, поскольку потолок совсем обвалился.

— Это сделал отец, — сообщил Джорем шепотом, пока они по камешку разбирали завал. — Там, чуть дальше, был проход на поверхность. Он не хотел, чтобы сюда попали посторонние. Впереди еще будут такие места, если я верно все запомнил.

В эту ночь они не слишком продвинулись к цели, и следующая была немногим лучше. На третью ночь они оказались в той части подземелья, что выходила прямо к резиденции епископа, в обход обширных подвалов, где Камбер-Элистер и его предшественники-епископы держали свою роскошную коллекцию вин. Ивейн принялась изучать внешне глухую стену, и лишь ее любопытство уберегло их от беды. Она потянулась заглянуть в какую-то щель и вдруг сдавленно охнула.

— Что такое? — мысленно спросил ее Кверон.

Она отодвинулась, чтобы дать ему взглянуть самому, но перед внутренним взором еще стояло увиденное: тускло освещенный зал с чадящими светильниками на стенах, и… повсюду спящие солдаты епископского гарнизона. В ночной тиши дозорные неминуемо переполошились бы, заслышав хоть малейший шум из потайного коридора по соседству.

Им пришлось спешно отступить и дальше работать только в дневные часы, когда риск был не столь велик. В подземный ход не проникал свет снаружи, так что для них разницы почти не было, и по-прежнему приходилось использовать магический огонь, а не факелы, чтобы дым не выдал их присутствие. Зато можно было исподтишка наблюдать за происходящим во дворце. На пятый день им даже попалось нечто вроде бойницы, выходящей на главный двор.