Скорми его сердце лесу
Шрифт:
– Грибуня придумал этих двух ханъё, верно? – поняла я. – Зачем ты хотела видеть меня? Что это за место?
Ямауба села на корточки и обняла себя за коленки, с интересом меня разглядывая. Улыбка показала ямочки на ее щеках.
– Потому что у тебя наверняка будут вопросы… о том, что ты увидела. А это мой маленький уголок спокойствия в этом мире.
Не было у меня никаких вопросов. Меня пугали сказками о демонах, пожирающих людскую энергию и их тела: красивых демонах, что могли очаровывать, становиться твоими друзьями, лишь бы уволочь в чащу потемнее и укусить побольнее. И, хотя Джуро… Джуро стал дорог
– Что это изменит? – резче, чем хотела, выдохнула я почти сквозь зубы.
Горная ведьма сощурилась, и в лунном свете показалось, что между ее припухших век разливается чернота.
– Ну, раз ничего, то послушай старую ведьму, а дальше сама решай.
Она опустила белоснежные ресницы, и я почувствовала, что слабость разлилась по моим ногам. Я буквально не могла ими двинуть! Что ж. Кажется, мне не оставляют выбора. Мне это не понравилось, но все, что я могла, – громко сопеть в знак протеста.
Хона пожевала губами, поскребла землю под своими ногами, рисуя что-то.
– Джуро не всегда был Хозяином. Не всегда Море Деревьев принадлежало ему. До него был другой Хранитель, а до того – другой. Я знала их всех, все они погибли, один другого страшнее. У людей очень сильная ки. Но боги рождаются пустыми внутри, как… Представь себе пустой дом, который только построили. Он необитаем, не был заселен, в нем нет души. Когда заходишь в такой дом, сразу понимаешь – тут никто и никогда не жил. Чтобы обрести жизнь, ками нужны другие люди. Другая жизнь, что будет питать их. Есть разные способы получить эту энергию: те, кого ты зовешь Богами-Покровителями, кормятся из святилищ, где тысячи людей молятся им. Лесных духов питают жизни, что населяют лес, речных – реки, морских – море. Когда погибают животные, их плоть быстро становится кормом для других и их ки сливается со стихией. Цикл жизни. Но ками леса… Им нужна та же сила, что и богам. Им нужны молитвы. Но много ли ты святилищ в Море Деревьев видела?
– Одно. Заброшенное.
Хона грустно кивнула. Я сидела и против воли ощущала, как размеренная речь ямаубы погружает меня в сказку о древних временах. Пугающих, но интересных. Вспомнились вечера с отцом, ночи сотни фонариков, по одному на сказку.
Ки. Загадочная энергия, что составляет наши души. Оказалось, что все связано с ней, а я почти ничего про это не знала. Отец мог бы мне рассказать, но зачем забивать девичью голову подобным? Мне надо было выйти замуж, родить наследника и никогда не углубляться в Море Деревьев с его тайнами и магией. Никогда не слушать истории горных ведьм.
– Нет ничего голоднее, чем бог, о котором забыли. Что становится с волком, которого не кормят? Он впадает в безумие от голода и пытается сожрать себя сам. Так случилось с первым Хозяином Леса, когда люди бросили нас.
Теперь я не могла видеть лицо ямаубы, его застилали седые волосы, но мне показалось, что сквозь пряди я вижу старческие морщины. В ее голосе звучала боль, что находила отклик во мне, хотя я не хотела поддаваться, не хотела слушать. Но мне было интересно. Ноги все еще были мне непокорны.
– Другой пришел ему на смену. И он стал медленно угасать, а вместе с ним умирал лес и все его обитатели. И тогда появился Джуро. Он был молодым лисом, что бежал от преследователей. Он был десятым
Я отшатнулась, закрывая собой Амэю. Она сладко спала, слегка улыбаясь, согнувшийся ирис щекотал ей нос лепестками. Каждый цветок был объят лунным светом, и это бы умиротворяло, если бы не слова горной ведьмы. Хона подняла руку.
– Нет, не так, как ты думаешь. Не так, чтобы бог явился во плоти и сожрал жертву. Нет. Он наполнял тело десятого сына своей энергией и занимал его полностью, как молоко занимает сосуд, а туман – низовья.
– А что становилось с тем, кто… Чье тело принесено в жертву?
– Его душа изменялась, сливаясь с силой бога. Он забывал все. Переставал существовать. Угасающий бог занял тело Джуро, и он стал Хозяином, перестав быть Джуро. Только имя осталось.
Все это не укладывалось в голове. Мой мир был таким маленьким, оказывается. Правду говорили мудрецы древности: лягушка в колодце ничего не знает о величии океана. Вот и я жила себе в столице и главной проблемой для меня была связь с Сином, что была под запретом. В это время в мире рождались и умирали лесные боги, у гор жили бессмертные ведьмы, ёкаи пожирали сердца, а ки умерших давало силы маленьким духам вроде Грибуни.
Так вот кем был Джуро? Не ханъё, как я подумала, а его оболочкой. А внутри… древнее божество? Неудивительно, что он не ответил на мои чувства. Для него мое существование было лишь мгновением. Коротким предрассветным туманом.
Тяжелая печаль придавила меня. Забавно, а я думала, что больше никогда ничего не почувствую.
– Сколько… Джуро лет?
– Это имеет значение? – Ямауба хохотнула. – Прости, девочка, я не умею считать. Много. Много деревьев успело родиться из семечка и вырасти до небес за этот срок.
Оглушительная новость. Джуро… это вместилище для бога. Сам бог? Бог леса, что ходит под солнцем уже сотни лет. Я знала, что срок жизни ханъё исчисляется столетиями, но, кажется, по сравнению с богами ханъё были что бабочки-однодневки.
– Это все еще не объясняет, зачем Джуро питался… – я глотнула. Меня снова затошнило, но, на удивление, сильно меньше, чем при мысли о поцелуях с Хэджаймом.
«Поцелуи – фу. Людоедство – мням!»
– Для того, чтобы лес продолжал жить. Чтобы у каждого дерева родилась душа. Чтобы он сам жил. Ты разве не видела, как хлестала из него ки, когда он делал это? Нет ничего более могущественного, чем человеческое сердце. Оно таит в себе множество печалей и радостей. Оно начинает колотиться, когда мы влюблены, и замирает от ужаса. Настоящие чувства сильнее молитвы. Они составляют суть вашей сложной человеческой души.
«Чувства – мням! Давай тоже кого-нибудь съедим?»
– А… ёкаи?
– По той же причине. Ёкаи изменили свою природу, и теперь их ки неполноценно. Его надо восполнять, иначе ёкай сойдет с ума и превратится в рейки.
– Рейки? Я слышала про рейки. Это духи, которые знают лишь жажду крови и ненависть…
– Все так. Им нужна энергия, чтобы поддерживать свое тело и свой дух. Причем нужна ки того… скажем так, вида, которым они были прежде.