Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности
Шрифт:
Глава 20
…Суздалев поговорил с полковником Арнаутовым и инженером на разные темы, прямого отношения к работе не имеющие, минут пятнадцать-двадцать, потом, ощутив смутное беспокойство, глазами показал помощнику на дверь.
– Пойди, посмотри тихонечко, чем там наш профессор занимается. Не тревожь, а так…
Оперативника учить не нужно было, приоткрыть дверь на несколько миллиметров, чтобы не скрипнула, – элементарная задача для подготовительной группы спецкурсов. Он только пожалел, что не оставил вовремя на подоконнике за шторой маленькую видеокамеру. Так ведь поначалу и мысли не было, что может потребоваться, и не захватил он с собой нужного
Заглянул сначала в щелку, потом оттянул створку посильнее, распахнул совсем.
– Георгий Михайлович!
По громкости голоса и тональности Суздалев понял, что дело неладно. Всего-то прихожую пересек, а мыслей в голове промелькнуло множество. Одна другой хуже.
Остановился на пороге. Комната была совершенно пуста. Только электронная машина негромко гудела, помаргивая светящимся, но слепым экраном.
– Та-ак… – Интонации начальника не сулили ничего хорошего, только вот кому – Анатолий не мог сообразить. Последним сюда заходил сам генерал, разговаривал с ученым, потом вышел. Все время они находились рядом. Из гостиной мимо открытой двери кухни незаметно проскользнуть к запертому выходу никак не возможно. Уж такому представительному, не имеющему особой подготовки мужчине – во всяком случае. Окно закрыто охранной автоматикой. То есть деваться Скуратову было абсолютно некуда.
– Та-ак, – повторил Суздалев несколько с другим оттенком. – И что же мы видим на этой интересной картинке? – Присутствие за спиной подчиненных он как бы игнорировал. – И где же это наш господин нобелевский лауреат спрятался? В шкафу? Под диваном? Как-то несолидно. Потайных дверей в стенах не наблюдается. Люка на крышу – тоже. Ты как, Анатолий, думаешь, могут тут быть потайные двери?
– Да кто же его знает, Георгий Михайлович? Не средневековый замок, конечно, однако – позапрошлый век все-таки. Если только в соседнюю квартиру, вот здесь, а больше некуда – или в кухню, или на улицу. Внешняя стена – полтора метра каменной кладки. Снаружи – ни балконов, ни пожарных лестниц.
– Здесь наши мнения совпадают. Поэтому пока стойте на месте, порог не переступайте. Черт его знает, заколдованная комната, а?
Суздалев увидел на столе, за которым пил со Скуратовым кофе, раскрытый блокнот рядом с пепельницей. Только что, когда он выходил отсюда, его точно не было.
Осторожно, будто пол мог быть заминирован, приблизился, посмотрел, ни к чему не прикасаясь.
Размашистыми крупными буквами, занявшими всю страницу, было написано: «Георгий, я отправился за Ростокиным. Не обижайтесь. Скоро вернусь. Ваша теория подтверждается. На всякий случай передайте в мой институт, что я срочно вылетел в спецкомандировку. Заместители знают, что делать. Справятся. Вам обещаю отчитаться по прибытии. Ни в коем случае не позволяйте никому прикасаться к компьютеру. Если не вернусь через час, опечатайте квартиру. Но никаких других активных действий. Скуратов».
Суздалев совсем не удивился. Разве что самую малость. С момента начала событий, связанных с операцией «Репортер», происходили и гораздо более масштабные парадоксы. Не совсем понятно было, отчего академик не поставил его в известность о своем намерении. Они ведь довольно хорошо, конструктивно поговорили. К чему были эти дешевые фокусы с исчезновением из закрытого помещения, совершенно в духе детективщиков, начиная с Агаты Кристи? Достаточно загадочная записка. «Ушел за Ростокиным». Куда, как? Собирался управиться быстрее чем за час, тогда к чему в тексте нотки завещания или предсмертного письма? Значит, не был уверен, что все пройдет так просто и гладко. Предупредил бы нормальным образом о своих намерениях, мы и помогли бы чем-нибудь и знали, как действовать в непредвиденных обстоятельствах.
«Не
Забрали? Не совсем похоже. Записка написана рукой спокойного человека. Если бы под дулом пистолета (условно говоря), проявились бы некоторые особенности. Уж в этом Георгий Михайлович толк понимал. И едва ли под гипнозом. В тексте чувствуется здравомыслие и полное присутствие духа. Едва ли постороннему, диктующему текст, пришла бы в голову, особенно в условиях острейшего цейтнота (в любую секунду в комнате могли появиться оперативники), фраза насчет института и заместителей.
Нет, Скуратов действовал совершенно сознательно. Только, по своему характеру человека, ощущающего себя намного выше черни, пускай и титулованной, не счел необходимым хоть кого-то ставить в известность о своих намерениях. Возможно, боялся, что помешают. Или навяжут ему спутника.
И в то же время – неизбывная интеллигентская деликатность. «Не обижайтесь. Скоро вернусь. Передайте в институт…». В критической обстановке ничего подобного в голову бы не пришло, ни ему, ни тому, кто мог бы им управлять. Слишком тонко.
Ну-ну.
Суздалев сел в кресло, вытянул ноги. Раненая вдруг снова заныла. Нервы, нервы…
Взял и раскурил сигару, глубоко, против всех правил, затянулся. Солдаты, мол, мы, а не аристократы. Только после этого жестом подозвал так и стоящих на пороге сотрудников, пальцем указал на блокнот.
Не зря он с лейтенантских погон воспитывал Арнаутова. Тот прочел и, совсем немного подумав, сделал вывод почти теми же словами.
– А вы, инженер, что скажете?
– Абсолютно ничего. Об использовании компьютера как устройства для внепространственного перемещения мне неизвестно. Аппаратура для внепространственной транспортировки существует, но и выглядит совершенно иначе, и для перемещения живых существ не приспособлена.
– И все же. Не нужно так сразу расписываться в собственной беспомощности. Проявите немного фантазии. На базе имеющихся фактов. Был человек – нет человека. Есть записка и работающий компьютер. «Ни в коем случае к нему не прикасаться». Так что?
– Если фантазии, то пожалуйста. Господин Скуратов с помощью своей машины установил связь с кем-то, кто обеспечил по каким-то характеристикам этой же машины возможность перемещения в иное место. Для возвращения требуется, чтобы указанная машина продолжала работать в прежнем режиме… – Инженер, на всякий случай держа руки за спиной, наклонился над терминалом. – Вот именно. Она сейчас, судя по всему, ждет очередной команды. Откуда таковая последует – сказать не могу.
– Достаточно. Отойдите, а то вдруг от вас какие-нибудь наводящие поля исходят. Береженого бог бережет. И вообще, вернемся лучше на кухню. Анатолий нам снова кофейку заварит, и посидим, наслаждаясь роскошью человеческого общения…
Он извлек из жилетного карманчика антикварный «Брегет». Причуда высокопоставленной персоны: не рукав п'oшло поддергивать, чтобы на часы взглянуть, а с чувством, заставляя подчиненных напрячься, потянуть за цепочку, отщелкнуть крышку, выслушать несколько тактов старинного гавота и только после этого произнести нечто веское. Времени, чтобы придумать подходящую фразу, как раз хватит.