Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности
Шрифт:
– …Роскошью человеческого общения, – повторил он, – в течение приблизительно тридцати пяти минут. Даже сорока. Если считать, что господин Скуратов написал свое послание сразу после того, как мы его оставили наедине с машиной. Если он это сделал непосредственно перед тем, как мы вошли, накинем еще десять. Согласны?
Кто бы ему мог возразить? Георгий Михайлович разрешал спорить с собой любому сотруднику любого ранга, но руководствуясь принципом: «Не согласен – предлагай. Докажешь свою правоту – исполняй.
Бывали случаи, уверенные в себе (и отважные, без этого не обойтись) люди делали блестящую карьеру, через две, три и более ступени, бывало и наоборот. Теоретических знаний хватало, риторических способностей – тоже, а вот такого неуловимого качества, которому нигде не учат, – проводить свои идеи в жизнь, невзирая на естественное и очень мощное сопротивление среды, – отнюдь. Можно быть отличным преподавателем тактики в академии, и превратиться в «тварь дрожащую» в должности комбата на реальной войне.
Анатолий рискнул.
– Ваше превосходительство, – обратился он по титулу, заведомо отсекая личные, почти дружеские (моментами) отношения. – Я с вами не согласен.
– В чем же? – Суздалев изобразил полное внимание, одновременно повернувшись к кофейнику, еще теплому. Хотя ему совсем не хотелось кофе.
И тут громко, слишком громко в небольшом объеме комнаты запищал и закурлыкал динамик электронной машины. Наверное, чтобы его можно было услышать людям, находившимся за дверью или даже за двумя.
– Инженер, как вас там? – словно молодой полковник времен Синайской кампании, вскинулся с кресла Суздалев.
– Всеволод Ильич, – спокойно ответил тот. – Сейчас посмотрим, если прикажете.
– Приказываю, приказываю. Что?
– Вызов. Чтобы ответить, нужно нажать вот на эту кнопку. Разрешаете?
– Да твою ж мать… – опять прорвался забытый уже за наслоением других должностей строевой офицерский характер.
Инженер смотрел на него спокойно. Невыразительно, можно сказать. Всякого он навидался в жизни и становиться жертвой начальственных эмоциональных срывов не хотел.
– В подобной обстановке я обязан согласовывать каждое свое действие с руководителем операции.
– А если я все равно ничего в вашей специальности не понимаю?
– И тем не менее. Я в вашей – тоже ничего. Так что давайте делить ответственность поровну…
«Смелый человек, – подумал Георгий Михайлович. – И по-своему прав. Разумная осторожность никогда не повредит. Наверное, были в биографии эпизоды, когда начальство подставляло. Если все закончится благополучно, нужно будет его чем-нибудь наградить».
– Давайте, – согласился Суздалев. – Нажимайте.
На экране появился Скуратов. Выглядел он совсем иначе, чем полчаса назад. Одет по-другому, борода подстрижена гораздо короче, сильно загорел, похудел немного. Сразу видно, что там, где он сейчас находится, прошло как минимум несколько недель.
– День добрый, – поприветствовал он присутствующих. – В контрольное время я уложился, Георгий Михайлович?
– Вы нас видите? – изумился инженер, как если бы вдруг лично к нему обратился диктор дальновизора. – Каким образом?
– Не задавайте глупых вопросов. У меня мало времени.
Всеволод Ильич смутился и сделал шаг в сторону.
– Уложиться уложились, – спокойно ответил Суздалев, – но мне показалось, вы обещали вернуться в… натуральном виде.
– Обстоятельства несколько изменились. Я вернусь… попозже.
– Где вы сейчас? Ростокина нашли?
– Разумеется. Я – у друзей. Александр Иванович и Андрей Дмитриевич с супругой привет передают. Удовлетворены?
– Если у вас все в порядке, то, безусловно, да. Что вы имеете мне сообщить?
– Что мы тут все продолжаем работать над той проблемой, о которой вы предупреждены. В запоминающее устройство компьютера я сейчас скину несколько гигабайт информации. Она вам пригодится. Слушайте внимательно, господин инженер, – обратился он к Всеволоду Ильичу, – придется вам какое-то время послужить при этой машине оператором. Чтобы не расширять круг посвященных. Не возражаете, Георгий Михайлович?
– Никоим образом. Инженер состоит на действительной службе и имеет все необходимые допуски.
– Тогда наберите вот это сочетание клавиш. Вы активизируете один из блоков памяти. Туда я сброшу все коды, пароли и способы выходов на подпрограммы, которыми вам можно пользоваться. Учтите – это даст огромное превосходство над коллегами, но и риск не меньший. Упаси бог вас лезть хоть на шаг вправо-влево!
– О чем вы, господин академик! Да я и на полшага не двинусь, – ответил Всеволод. – Страшно.
– Глупо, но правильно. Чем же, кроме страха, вас удержать можно?
– Неужто пугать нас собрались, Виктор Викторович? – Суздалев сказал это исключительно для поддержания уровня субординации. Как он ее понимал.
– Вас испугаешь. Если вы не желаете видеть опасности, лезущей вам в глаза, то вы бесстрашны? Пусть так. На памятном кристалле номер два я запишу задание для сотрудников моего института. Передайте его моему заместителю профессору Поволоцкому. Когда работа будет сделана, с помощью прилагаемого кода переправьте материал мне. С этого компьютера, естественно. На третьем кристалле – послание лично вам, Георгий Михайлович. Изучите его, обсудите с единомышленниками, потом снова выходите на связь. Через неделю, через месяц – не имеет значения. Для вас века – для нас единый час. За сим позвольте откланяться. Ловите, инженер, информация пошла…