Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности
Шрифт:
Шатт-Урх благодарно кивнул Ирине.
– Мне бы хотелось убедить вас в том, что наше общество, в том смысле, как вы это понимаете, не испытывает к вам никаких враждебных чувств. Признает все ваши действия в отношении тех, с кем вам пришлось столкнуться, правомерными.
«Поразительно, – думал Новиков, да и не только он, – как это за несколько тысяч лет ни разу не состоялось подобной прямой встречи совладельцев планеты?»
И тут же решил, что, конечно же, место они имели, но достаточно локального характера и с такими же последствиями. А если и документировались с нашей стороны
В пользу этой гипотезы говорило то, что все «легендарные существа» были, вот именно, существами дотехнологическими, зато владеющими разного рода магическими свойствами.
И очень может быть, что и сами дуггуры располагают столь же недостоверной и мифологизированной информацией, если верен постулат о том, что их как многокомпонентную межрасовую цивилизацию человечество в его нынешнем виде практически не интересует. Как не интересует большинство землян такая, к примеру, наука, как патофизиология беспозвочных: находится некоторое количество людей, готовых удовлетворять собственное любопытство за казенный счет, – и достаточно. Всем прочим хватает того, что время от времени в продаже появляются новые сорта репеллентов и инсектицидов.
Только не совсем понятно, что Шатт-Урх имеет в виду под своим обществом. На взгляд Новикова, такое понятие к конструкции дуггурской цивилизации едва ли применимо.
Левашов вдруг встал и вышел из круга. Сделал рукой успокаивающий жест, мол, я сейчас вернусь. Отошел на два десятка метров, подозвал ближайшего робота.
– Прикрой меня звукозащитным фоном, – распорядился Олег, обрисовав полусферу, обращенную в сторону дуггура и его «тарелок». Роботы имели встроенные генераторы помех во всех известных диапазонах волн. Левашов не знал, какова острота слуха парламентера и какая аппаратура может быть установлена на дископланах. А в кармане у него попискивал вызов датчика СПВ. Самой установки экспедиция с собой не имела, но в случае острой необходимости с «Валгаллы» можно было обеспечить прямой контакт. Для этого Олег изготовил маленький, чуть больше спичечной коробки приемничек с фиксированной настройкой. Он играл роль приводного маяка и переговорного устройства, жаль, что вызов проходил только с центрального пульта сюда. Обратно – не получалось.
Но ведь они твердо условились, что в этой реальности СПВ пользоваться не будут. За исключением случаев, когда терять больше нечего. Так прерывает режим радиомолчания торпедированный корабль.
Неужели у Воронцова дошло до этого? Да ведь и сами они в почти аналогичном положении.
– Слушаю, Дима. Что у вас стряслось?
– Аварий и катастроф пока не случилось. Все живы и здоровы, чего и вам желаем. Но прогулка ваша слишком затянулась. Считаю – нужно возвращаться. Срочно. Канал открывать точно по привязке? Никаких помех?
Дмитрий имел в виду не только чисто механические препятствия, но и наличие поблизости посторонних, видеть которым процедуру перехода не полагалось.
– Прямо сейчас? Что за пожар?
– Долго объяснять. Но если у вас нет очень серьезных возражений, лучше сейчас… Могу настройку чуть сдвинуть, если прямо к тебе неудобно. Скажи, куда…
По голосу Олега Воронцов понял,
– Нет, если надо, то давай. Видишь ли, у нас тут гость внезапно объявился, из тех самых…
– И у вас гость?! – восхитился Дмитрий. – Роскошно. Один и без оружия?
– Не совсем один, а насчет оружия пока не разобрались. Слушай, я сейчас немного в сторону отойду, за укрытие. Туда и откроешься.
Левашов переместился за ствол дуба, за которым не только ему одному, но и еще трем человекам спрятаться можно было.
– Давай!
Рамка возникла в пяти шагах от развилки корней и на расстоянии вытянутой руки от Олега.
«Хорошо Воронцов наловчился с аппаратом обращаться, – подумал Левашов. – Точность прямо снайперская».
По ту сторону у пульта он увидел Дмитрия с Ростокиным. Одеты они были повседневно, никаких признаков экстраординарности. И, похоже, слегка навеселе.
– Добрый вечер, или что там у вас, ночь? Выходить кто будет?
– Кому, как не мне? – Ростокин перешагнул порог. – Командир на вахте. Здоров, что ли. – Они обменялись рукопожатием. Почти два месяца не виделись, по счету Ростокина.
Игорь с интересом огляделся, прищелкнул языком при виде колоссальных доисторических деревьев, освещенных ярким голубоватым светом вышедшей из за туч полной луны.
– Роскошно. Чистый Майн Рид. Дом на ветках еще не построили? А то вас все нет и нет. Думаем, вдруг они там тоже добычей слоновой кости занялись? [76]
Наверняка Ростокин только что оторвался от пиршественного стола.
– Ну и что за пожар приключился? – Левашов никак не мог вообразить, какая именно серьезная причина заставила друзей вводить в строй опломбированную установку. Вид у них был такой, что он начал подозревать розыгрыш. Скучно стало ребятам, вот и решили… Было это не в стиле Воронцова, он ко всем правилам, писаным и неписаным, всегда относился крайне серьезно. Кому и не знать, как Олегу, видевшему его на настоящей службе.
76
Игорь имеет в виду роман Т. Майн Рида «В дебрях Южной Африки, или Приключения бура и его семьи».
– Мы тут, понимаешь, первый раз с человекообразным, неагрессивным, конструктивно настроенным дуггуром встретились, переговоры ведем, и вдруг… До завтра подождать нельзя? Отдохнули бы, а уж потом…
– Очень сожалею, наш «отдых», тоже, кстати, чисто дипломатического характера, к делу отношения не имеет, – вмешался Дмитрий, увидевший, что Левашов превратно толкует состояние Ростокина. – Так что там у вас с дуггуром?
– Как раз сейчас и разбираемся…
– Конструктивно настроен, говоришь? Вот бы его сейчас с собой и прихватить для продолжения переговоров в более пристойной столь важной персоне обстановке. Как, получится?
– Даже не знаю, – замялся Олег.
Все ж таки дипломатия – не его конек. Воронцов это хорошо понимал.
Он бы сам сейчас вышел на эту сторону и в два счета все решил с Новиковым и Шульгиным. Но не мог в нынешней, опасно сгустившейся атмосфере, оставить пароход хоть на минуту. Нетрудно представить, что может случиться при малейшем сбое в работе установки или постороннем вмешательстве, которого он совсем не исключал.
– Не знаешь, и не надо, – довольно резко ответил Воронцов. – Андрея зови сюда или Сашку, кто свободнее. А сам там… Создавай впечатление, что «на Шипке все спокойно».