Скоро тридцать
Шрифт:
— Слушай, — начал я. — Насколько уже опаздывает этот твой парень?
— Скажем так. Когда он появится, я буду его стегать ремнем как минимум полчаса.
— Ну, в общем, ты можешь, конечно, отказаться, но почему бы тебе не подойти к нашему столику и не поздороваться с Гершвином? Сегодня ему тридцать лет. Он будет рад тебя видеть.
— Тридцать лет. Мне было в декабре. Довольно неплохо. Весело. — Она остановилась. — Ты уверен?
— Что Гершвину сегодня тридцать?
Она угрожающе посмотрела на меня:
— Нет, что мне стоит подойти? Я не хочу портить вам вечеринку.
— Наоборот, это будет классно. Там только я, Гершвин, Зоя и куча новых друзей Гершвина, которых я не знаю и которые не слушают, когда я рассказываю истории, которые мне самому кажутся интересными.
Джинни задумчиво посмотрела на меня.
— Хорошо, объясню по-другому. Присоединяйся к нам, или мне придется сделать что-нибудь более радикальное.
— Например?
Я приподнял брови, схватил поднос со стаканами и пошел к нашему столику, оставив вопрос висеть в воздухе. Джинни последовала за мной.
26
— Гершвин! — крикнул я, когда мы приблизились к нашему столику. — Смотри, кого я привел!
Гершвин поднял глаза и, не успев сделать никаких мыслительных движений, вскочил со стула, чтобы обнять Джинни.
— Я не видела тебя со дня свадьбы, — сказала Зоя, поцеловав Джинни. — О, я так рада снова тебя увидеть.
— Рада видеть вас обоих, — сказала Джинни. — Я должна была поддерживать контакт. Я такая гадкая в этом отношении.
— Все мы гадкие, — сказал Гершвин.
— Это из-за меня ваши напитки прибыли с задержкой, — просветила Джинни тех из присутствующих, кто не понимал, что происходит. — Я наткнулась на Мэтта, и мы пытались восполнить последние шесть лет или около того. — Она засмеялась и посмотрела на меня. — Гершвин, Мэтт и я вместе учились в школе.
— Все внимание — это Джинни, — сказал Гершвин, сделав рукой жест для всех, кто сидел за столом. — Джинни, это…
По его лицу было видно, что Гершвин пытается решить, надо ли представлять всех по отдельности. В конце концов он решил этого не делать:
— …это мои друзья.
Как только Гершвин сел, беседа за столом продолжилась. Первая из тем возникла сама собой благодаря появлению Джинни: каким Гершвин был в школе? Из вежливости все предоставили Джинни право начать, и она рассказала про то, как в тринадцать лет Гершвин, Элиотт, Пит и я пошли смотреть фильм «Брейкданс». Хоть мы и не умели танцевать брейк, не говоря уже о том, чтобы делать всякие выкрутасы на спине и на голове, фильм нас настолько увлек, что мы начали танцевать прямо в кинозале. Нам казалось, что в шелковых спортивных штанах и майках со множеством рисунков мы выглядим великолепно, но все, что мы получили за свои старания — это ссадины, головную боль и месячный запрет на посещение этого кинотеатра. После этого все по очереди рассказывали школьные истории, начиная с Сары (которая Сара и Нил) и заканчивая Полли (которая Дом и Полли).
В этот момент Джинни решила отправиться на поиски своего парня. Вернувшись через пять минут вдвоем с ним, она, во избежание неловкости, не стала говорить: «Все внимание! Это…». Вместо этого она посадила его за стол, позволив другим отметить его появление поднятием бровей, а затем представила его нашему концу стола, за которым сидели Зоя, Гершвин и я.
— Иэн, — сказала она, махнув в его сторону рукой. — Это Зоя, это ее муж Гершвин — мой школьный друг — и Мэтт — еще один мой школьный друг.
Она сделала паузу и помахала рукой всем нам.
— А это Иэн.
Иэн оказался совсем не таким, каким я себе представлял. Джинни всегда говорила мне, что ее «пунктик» — это мужчины неряшливого вида. Помню, как однажды она сказала мне, что мужчина ее мечты — тот, кто, проснувшись, инстинктивно тянулся бы за сигаретой и зажигалкой. Иэн был совсем не таким. Он был высокий, ухоженный, даже немного по-женски красивый и примерно моего возраста.
— Так, значит, вы вместе учились, — сказал Иэн.
— Да, — ответил Гершвин. — Теперь кажется, что это было сто лет назад.
— Потому что это и было сто лет назад, — произнесла Зоя, ласково проводя рукой по его волосам. — Ты теперь старичок, твои школьные годы — древняя история.
Начавшаяся на другом конце стола беседа о сериалах, которые шли по телевизору, когда мы были детьми, постепенно засосала и Гершвина с Зоей. Я был бы рад тоже поучаствовать — похвастаться тем, что помню всех главных героев мультфильма «Межгалактическая битва» (Марк, Джейсон, Принцесса, Тайни, Киоп), но я знал, что никто мне не даст высказаться. Поэтому я завязал разговор на эту же тему с Иэном и Джинни. Иэн не только оценил мою память, но и вызвал у меня уважение и восхищение тем, что знал все слова к песне из «Гонконг Фу», даже самый сложный куплет. Разговор в конце концов перешел на совершенно другую тему — музыку, и, прежде чем я это заметил, мы уже возбужденно обсуждали наших любимых рок-певиц, хвалили одежду темно-синего и черного цвета за практичность и говорили о том, как важно всегда иметь одну и ту же прическу.
Из людей, с которыми я познакомился тем вечером, Иэн понравился мне намного больше всех. В конце концов от обсуждения своих предпочтений мы перешли в традиционную область рассказов о себе.
— Я тоже работаю в школе, ко всем моим грехам, — сказал Иэн. — Я работаю учителем на замене. Приносит немного денег и все такое.
— Ты не просто учитель! — сказала Джинни с шутливым негодованием. — Иэн заочно учится в аспирантуре. Давай, расскажи сам.
Иэн, несколько смущенный таким едва ли не материнским энтузиазмом Дженни, улыбнулся.
— Ну, в общем, да, как Джинни сказала, я заочно учусь в аспирантуре по метеорологии. Никакой пользы ни зверю, ни человеку. Просто куча всякого бреда. Понятия не имею, зачем мне это надо.
— Не слушай его, — недовольно сказала Джинни. — Он будет преподавать в университете. Не знаю, зачем он так прибедняется.
Я видел, что привлекло Джинни в Иэне. Он был симпатичным и веселым, но в нем была и какая-то застенчивость, граничащая с беззащитностью. При этом, в отличие от меня, он не боялся новых людей, и когда я вернулся за стол после краткой прогулки в туалет, все внимательно слушали Иэна, который рассказывал анекдоты из серии «Я и вправду такой плохой». Каждый раз, заканчивая рассказ, он чувствовал неловкость за то, что привлек всеобщее внимание, и предлагал кому-нибудь другому взять слово. Но, конечно, никто не соглашался, потому что хоть нас всех и распирало от смешных анекдотов, никто не хотел рассказывать свой сразу же после того, который рассказал Иэн, потому что это смотрелось бы невыигрышно. И тогда снова рассказывал Иэн. И снова Иэн. «Ты такой прикольный, Иэн», «Можно тебя угостить, Иэн?» и потом, при прощании: «Мы должны обменяться телефонами и встретиться еще, Иэн». Самое смешное, что это все меня совершенно не расстраивало. Иэн мне тоже искренне нравился. Он чем-то напоминал мне Элен. Она вот так же умела приковывать к себе всеобщее внимание, и люди мгновенно становились ее друзьями.