Скошенная трава [СИ]
Шрифт:
— Это ты ее подговорила. Ты у нее постоянно бываешь!
— Глеб, у меня есть пять минут и я хочу рассказать тебе одну маленькую притчу, которую мне когда-то поведал отец. Выслушай, пожалуйста!
Давно человек жил у темной воды. Вдруг видит однажды, на глине следы, Ведут, вылезая из ила на свет. Страннее следов этих, в-общем то, нет. Мужчина по этим следочкам пошел. По капелькам мокрым в свой двор он зашел. И что же он видит: сынишка сидит, На дядьку чужого с восторгом глядит. А— Вот как-то так, Глеб. И, знаешь, если ты действительно собрался жениться, отдай девочку в интернат. Там ее братья и сестра. У тебя будут другие, здоровые дети, а Белле я дам свою фамилию.
— Ты сошла с ума, Айше. Что люди скажут?
— До свидания, Глеб. Мне надо работать.
Глеб вышел из кабинета и треснул кулаком в стену. Друг дал плохой совет: Айка не только не приревновала его к Светлане, но и начала презирать.
Прошло два месяца. Бель уговорила отца отдать ее в интернат. Он много работал, а ехать к бабушке и дедушке она отказалась.
Тем временем из Турции пришел почтовый корабль с дипломатическими депешами и очередной делегацией. Ведь Турция сотрудничала с Крымом по некоторым жизненно-важным вопросам.
Когда делегацию провели в переговорный зал, и пришел Председатель Совета Крыма, то первым вопросом после взаимных уверений в дружбе и почтении, заданным главой делегации, был:
— Скажите, где сейчас Айше Доган?
— Кто? — Генерал недоуменно посмотрел в серые глаза высокого седого турка.
— Айше Доган.
— Та девушка, которую Косарев притащил из Москвы. — Шепнул ему на ухо секретарь.
— А-а. Так вы нашли ее родственников?
— Да. Я ее дед. Хасан Доган. В бумагах наши имена. — Он кивнул на верительные грамоты.
У Председателя округлились глаза. Одного из богатейших людей Турции Хасана Догана знало все правительство. Именно от этого человека зависели многие аспекты взаимоотношений его страны с другими выжившими и пытавшимися встать на ноги государствами.
— Да, конечно, сейчас мы ее найдем!
Секретарь пулей вымелся за дверь.
Пока делегация и Совет пили кофе и поговорили о ценах, погоде и природе, на которые турки сводили любые поднимаемые темы, дверь снова открылась, и на пороге показалась медсестра в белом халатике и косыночке на черных волосах. Недовольным взглядом смерив военных, она сказала:
— И какого черта меня выдернули с операции?
И тут высокий турок поднялся:
— Айше?
— Вы кто? — сверкнула глазами Айка.
Он, волнуясь, сделал к ней несколько шагов:
— Айше Доган?
— Я — Айше Доган. — Она вгляделась в его лицо.
— Sen benim torunum… (Ты — моя внучка — тур.)
— Dede… — Она подошла к Хасану вплотную, глядя ему в глаза. — Ben nasil sevndim… (Деда… Я так рада!)
В ее темных глазах медленно разгорались пока неуверенные, но счастливые звездочки.
— Geldim sana. Benimle geliyorsun? (Я приехал за тобой. Ты поедешь со мной? — тур.)
— Evet! (Да!)
И тут Айка сделала то, чего никогда себе не позволяла. Она подпрыгнула и подняла вверх руки: — Спасибо, Господи!
Глава восемнадцатая. Семья
Прошло три года. Айше сидела в большом кабинете за письменным столом. Перед ней была разложена корреспонденция, отчеты и сводки. Девушка посмотрела за окно. Хмурая серость дня давала мало света. Айше протянула руку и включила настольную лампу. Сразу стало уютно и светло. Она улыбнулась: все-таки за последние годы было сделано очень многое. Промышленность страны постепенно восставала из небытия. Медленно, но верно разбирались разрушенные города. Прокладывались дороги. От восстановленной концерном Догана плотины и линии электропередач, заводы семьи, предприятия-компаньоны и город Измир с окрестностями получали энергию в достаточном количестве, чтобы продавать ее населению и наладить проводную телефонную связь. На ее столе присутствовал даже старенький, чудом переживший все катаклизмы, ноутбук.
Зазвонил телефон, и Айше, менеджер корпорации, подняла трубку.
— Здравствуй, Эркан. Встретил? Почему пришли только два корабля? Как не хватило оборудования? Говорят, забрали военные? Зачем военным станки? Разгрузи, потом рассчитайся, сняв двадцать процентов. Да… Потому что врет. Продал кому-то… Короче, ищи нового перевозчика. Нет, уже скоро! Пара месяцев, и спустим свой корабль. Да, можешь так и сказать. Чертежи прислали? Вот отличная новость! Тогда разгружайся, рассчитывайся — и ко мне. Пока, братец.
Девушка что-то пометила в сводке и опять схватила трубку телефона. Но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и в него вошел Хасан Доган.
— Деда! — улыбнулась девушка, встав из-за стола.
— Заканчивай работу! — улыбнулся дед.
— Но мне звонил из порта Эркан. Он сейчас привезет чертежи.
— Я связался с портом и попросил его предупредить, чтобы ехал домой.
— Что-то случилось? — Айше тревожно подняла брови.
— Сюрприз! Собирайся!
Дед и внучка, а также еще пара братьев, находящихся на территории предприятия, подошли к стоянке одновременно, улыбнулись друг другу и сели каждый в свой электромобиль. С бензином до сих пор, в разгребающих свои мусорные кучи странах, был огромный дефицит. Кто-то пытался восстанавливать буровые вышки и качать нефть. Но оборудования катастрофически не хватало, заводы по его производству не работали, поэтому бензин производился в небольших количествах и стоил безумно дорого. Семья Доганов пошла по иному пути. Они маленькими партиями выпускали электромобили. Но, к сожалению, движки их были маломощны и требовали ежедневной подзарядки. Инженеры концерна постоянно работали над созданием нового, более мощного, двигателя без сгорания в цилиндрах драгоценного топлива. Они также собирали по всему доступному им миру чертежи, могущие помочь в их наработках.
Айше села в машину к деду.
— Ты говоришь загадками… — улыбнулась она старику. — Что за сюрприз? Он поможет нам в наших делах?
— Увидишь! — посмеивался в усы дед.
И вот они подъехали к большому светлому особняку. Ворота бесшумно отворились, и машина зашуршала колесами по выложенной камнем дорожке. Здесь жили все поколения семьи Доган. Но возглавляли дом дед Хасан и бабушка Эмине, сухонькая, маленькая темноглазая и темноволосая, с небольшими серебряными прядями, женщина, правившей хозяйством железной рукой. Их беспрекословно слушалась вся семья. Дед смеялся: