Скошенная трава [СИ]
Шрифт:
— Кирилл! Пошел!
Парень тоже аккуратно встал на струну ногами. Сосредоточился и пошел. Потом ушел Степан с Полиной, закрывшей глаза и крепко обнявшей парня руками и ногами. Когда подпрыгивающая Полли помахала с того берега, Глеб сказал:
— Надя, иди!
Надежда стояла бледная и замершая. Глаза у нее были закрыты.
— Надя, пора!
Надя открыла глаза и страдальчески скривила рот: — У меня голова кружится!
— Как знаешь.
На этом берегу оставались Стас, Глеб с Беллой, Арсюха, Айка со щенком и Надя.
— Пойду я! — внезапно маленький
— Вот что делает, сорванец! — зашипела, кусая губы, Айка.
— Не бойся. У него хорошо получается. Он смелый мальчишка. И, похоже, совсем не боится высоты! — положил ладонь на Айкино плечо Глеб.
Маленький щен высунул нос и зарычал.
— Ого! — Глеб сразу снял руку. — У тебя появился ревнивый кавалер!
— Да-а… — улыбнулась Айка. — У меня теперь есть настоящий мужчина! Защитник и рыцарь!
Глеб странно на нее посмотрел:
— У тебя защитников — полный дом!
— Так это у Дома! А то, — она поправила сползший под ремень собачий зад, — у меня лично! Знаешь, как вдохновляет!
Арсений тем временем перебрался на ту сторону и махнул рукой.
— Стас?
Тот кивнул и, закусив губу, встал на трос. Шел он медленнее, но как-то основательней. Тросы даже практически не трепыхались и не гудели. Когда он спрыгнул и махнул рукой, Глеб посмотрел на девушек.
— Иди. — кивнула ему Айка. — Мы — быстро.
И Глеб с дочкой заскользил по канатам.
— Надя, — начала говорить Айка. — Он тебе нравится?
Девушка кивнула:
— Ты же знаешь!
— Тогда смотри: вдаль уходит мужчина твоей мечты. Понимаешь, Надь, если ты не сможешь ответить его чаяниям и надеждам, то ты ему будешь не интересна. Понимаешь, и мужчины, и женщины всегда обращают внимание на более сильных, более ярких людей. Тех, от которых можно почерпнуть энергию, тепло, защиту, знания, в конце концов. Человек в нашем мире очень одинок. И он всегда бессознательно ищет того, с кем можно воплотить мечты о единстве, близости и любви. Он для тебя — защитник, покровитель. А ты для него кто? Надь? Если даже не хочешь ради любви пройти по проволоке? Танька ради Степана не захотела. И знаешь, что было бы дальше, если бы вдруг они остались вместе?
— Что? — прошептала Надя.
— Таня бы снова ушла к волкам, а Степку застрелили.
— Почему?
— Думай сама, а я пошла. — И Айка положила руки на металлический трос.
— Ай! — крикнула Надя. — Я пойду вперед. Можно?
Девушка убрала ногу, уступая место Надежде. И та, со слезами на лице, дергаясь и нервничая, пошла по шатающемуся мостку.
Айка присела на камень и пощекотала щенку подбородок.
— Ты, мой рыцарь и вечный страж! Мой маленький пушистый комочек! Когда вырастешь и станешь могучим псом, мы будем вместе ходить по дорогам и спасать людей. А если к нам прибьется мужчина, то будет для нас третьим лишним! И знаешь, почему? Потому что я хочу, чтобы меня любили просто так, а не за силу, волю и красивые восточные глаза. Не за то, что я приютила или дала поесть. Не от того, что я что-то имею в этом безумном мире! Но такое — просто невозможно… А вот и наша трусишка до берега добралась. Так что закрывай глазенки и — вперед!
Когда Айка добралась до противоположного берега, на асфальте уже стоял заведенный БТР. Надя со счастливым лицом сидела на броне рядом с открытым люком, в котором стоял Глеб. Увидя Айку, он крикнул:
— Малышей — внутрь. Степан — ко мне вторым водителем. Айка, ты, кроме турецкого…
— Английский, но хуже.
— Если что — отбрехивайся разведкой. Поехали!
Детей посадили внутрь машины. Все остальные схватились за ручки и прилипли к броне.
— Стрелять только в чрезвычайных случаях! — прогудел изнутри голос.
— О'кей!
В сумерках они подъехали к икшинскому блок-посту. Глеб затормозил. Айка выпрямилась, держась рукой за скобу, и рявкнула:
— Opened quikly! fresh data for staff… (Быстро открыли. Новости для штаба — англ.)
— I'm now! — закричал тощий паренек, выбегая из сарайчика и на ходу вытирая рот.
— All eat and do not choke… — проворчала Айка. (ест и не подавится — англ).
Шлагбаум взмыл в вертикальное положение, и машинка поехала дальше.
Привычное темное месиво заволокло все небо, когда они вползли к аэропорту. Заглушив двигатели, Глеб со Степаном и малышами вылез из машины.
— Вы как? Не укачало?
— Нет! — улыбнулась зеленоватая Надя.
— Тогда слушаем меня внимательно. В полукилометре — взлетная полоса. Самолет должен был уже прилететь или прилетит сегодня в ночь. Нам необходимо снять охрану… Кто-нибудь из вас человека раньше убивал? — Глеб посмотрел на этих с трудом выживших мальчиков и девочек. Дети!
— Я убивала. — Айка твердо посмотрела в синие глаза Глеба. — Они были маленькие, мы с отцом пошли за продуктами. Пришлось отстреливаться. — Она пожала плечами.
— Тогда так. Ай, желательно — не стрелять, иначе поднимем тревогу. Ножом владеешь?
— Нет.
— Плохо. Будешь меня прикрывать, если что… Идем ко взлетке, снимаем охрану, там по обстоятельствам. Пока мы с Айкой работаем, Степан — прячешь всех и ни звука. Все. В путь.
И они двинулись в сторону аэропорта.
Когда они поднялись на пригорок, то в черноте ночи увидели серую ленту взлетной полосы, рулежные дорожки, стоянки и неразрушенные ангары.
— Смотрите! — крикнул Арсюха, оборачиваясь назад. Когда все оглянулись, то увидели выскочившую из туч звезду носового прожектора приближающегося самолета. Послышался гул турбин. Взлетная полоса сразу осветилась навигационными огнями.
— Сажают! Значит тут есть диспетчер… — подумал Глеб вслух.
Самолет, тем временем, оглушив их своим ревом, уже бежал по бетону. Когда он остановился, посадочные огни погасли. Глеб поднес к глазам бинокль ночного видения.
— Ну что там? — дернул его за рукав Арсений.
— Выходят и их встречают. Уводят к домам. Вышел пилот и направляется к тому домику со светящимися окошками. Пришла охрана. Засекаем полчаса.
Глеб повернулся на спину и посмотрел в небо.
— Дочка, ты хотела бы полетать, словно птица?