Скошенная трава
Шрифт:
– Мне опять снилась мамочка. Она сказала, что так рада за всех нас!
Мужчина наклонился и поцеловал ребенка в лобик. Коса, подвязанная у затылка, развязалась, и водопад светлых волос упал на плечо и ручку ребенка. Белла тут же ухватила шелковистую прядь и провела ей по лицу.
– Папочка, какие у тебя мягкие и длинные волосы!
– У тебя тоже, маленькая.
– Нет. Мои короткие и тонкие. Я же болею! Папочка, помоги мне заплести тебе косичку!
Отец взял здоровую ручку девочки в свои пальцы и, щекоча ей носик кончиком волос, помогал заплетать непослушные пряди. Айка тут была явно лишней. Она поднялась с постели:
– И все-таки бы Вы подстриглись и побрились. Насекомые - не редкость в развалинах. Полинка, Надежда, Кирилл. Идем заниматься.
Кирюха с сожалением отложил Майн Рида и потянулся:
–
– Кирилл, - Айка строго посмотрела на него.
– Времена меняются. А люди к ним приспосабливаются. Когда ты хочешь выжить, бывает не до любви.
Глеб заинтересованно приподнял голову:
– Утверждение верное, хотя характеризует человечество не самым лестным образом. Если бы в людях изначально было больше любви, то не произошло бы то, что произошло. А если бы и случилось, то все выжившие помогали бы друг другу. Кстати, в те самые времена, что описывает Майн Рид в своих книгах, в Америке тоже было несладко. Часто все споры решались в пользу того, кто выстрелит первым.
– Прямо, как у нас!
– засмеялась Надя, с симпатией глядя на Глеба.
– Да. А еще там жили рабы. И участь красивых и несвободных девушек была, в-основном, незавидной. Авроре просто повезло, что на ее пути попался смелый и романтичный юноша.
– Я бы тоже хотел познакомиться с такой Авророй!
– мечтательно протянул Кирилл.
– И чтобы ты сотворил?
– грустно осведомилась Айка.
– Я бы ее выкрал и привел к нам!
– А теперь подумай, чем твой подвиг может закончиться.
– Девушка села на стул и положила подбородок на руку, внимательно глядя на мальчишку темно-карими глазами.
– Ну, смотря у кого она жила!
– Рабыня где может находиться?
– У Волков. В борделе...
– Прошептал потрясенный Кирилл.
– Танька!
– Да, Кирилл. У нас, к сожалению, не Америка. Жалеть таких девочек некому. Это первое. А все ж таки, если бы ты, гипотетически, привел ее к нам. Что случилось бы дальше?
– Пришли бы Волки. Забросали наш дом гранатами. Мы бы все умерли.
– Поэтому, прежде чем что-либо сделать, надо хорошенько подумать о последствиях. Так ведь?
– Глеб внимательно смотрел на Айку.
– Именно это я и хотела сказать. А теперь, Кирилл, садись и напиши мне сочинение на эту тему.
– Какую?
– Кирилл с неохотой сел к столу.
– Что бы я сделал при встрече с красивой девушкой. Обоснуй все варианты в зависимости от исходных данных.
– Каких?
– Придумай. Голова тебе на что? Глазами по буквам бегать и мечтать о всяких глупостях?
– Любовь - это не глупости.
– Подначил Глеб.
– Не глупости.
– согласилась Айка.
– Мои отец и мать любили друг друга. Поэтому они построили этот дом и дали возможность выжить не только мне, но и Вашей дочери, а также остальным детям. А где были Вы эти десять лет? А?
– Браво, Айше. Хороший удар.
– Мужчина прищурил синие глаза.
– Когда все это случилось, меня в городе не было. У меня заболела мать и, взяв на работе дни за свой счет, я улетел в Крым. Я родом оттуда. Здесь остались моя красавица жена Зарина и лапочка-дочка Амина. Ей тогда только исполнился годик. У нас была большая новая квартира на Тимирязевской. Я обещал моим девочкам вернуться, как только поправится мама. Я уже собирался домой, как внезапно ослеп телевизор, и оглохло радио. Все электропоезда на материк и самолеты были отменены. Это событие, - Глеб посмотрел вверх, - случилось летом. В городе много отдыхающих с билетами на руках. Люди в недоумении собрались на площади перед администрацией. Когда людское море заполнило собой всю площадь курортного городка, к нам вышел градоначальник. И сказал, что войска НАТО выпустили по центральным городам России ракеты с ядерным зарядом. И вроде наши тоже успели ответить. Связи ни с кем нет. Ежедневный поезд из Москвы не пришел. Ни один самолет не прилетел. Правительство Крыма решило закрыть границы полуострова. А флот, стоящий в Севастополе, взял гражданское население под свою охрану. Прошла неделя томительного ожидания. На нас никто не нападал, а небо начало заволакивать черными облаками. Однажды на побережье налетел вихрь и высыпал на наши сады черный пепел. Только после этого я действительно понял, что случилось нечто страшное. Мать к тому времени выздоровела. Отец был рядом с ней. И я задумался
– Глеб усмехнулся.
– В-общем, как получится. Мы в эту команду вошли вместе. Друг знал про мою беду и обещал помочь сбежать после того, как мы найдем продукты или постоянных поставщиков.
Глеб встал и прошел к кухне. Налил в чашку воды. Выпил. Ребята сидели тихо и ждали продолжения рассказа. Даже маленькая Полли забилась в самый дальний угол лавки и только сверкала серыми глазенками.
– Ну вот, высадились мы на никем не охраняемый берег и, с автоматами наперевес пошли вперед, в маленький приморский город. Мы шли по пустым улицам. Кругом стояли дома с темными, местами выбитыми окнами. Десантники пробежали по улице и, вернувшись, доложили командиру, что людей нет. Естественно, мы заинтересовались этим загадочным явлением и решили добраться до вокзала. Но в пустом здании нашли лишь десяток пьяных мужиков. На подъезных и запасных путях не было ни одного поезда или завалящего локомотива. Командир нашего прикрытия, положив руки на висевший автомат, подошел к ним:
– Мужики! Где ваше население? Люди где?
– Никого немае! Повтикалы вси!
– Куда?
– А хто их знае? Биглы, немов им зад пидпалылы...
– Да не знаем мы, - сказал другой.
– Как все произошло, пришло распоряжение эвакуироваться. В три дня всех и вывезли.
– А вы?
– А нам - хоть потоп. Лишь бы керосин, - мужик щелкнул по стакану, - не кончался.
– Склады продовольственные где?
– Грабить будете?
– Нет, посмотрим и уйдем.
– Десантник махнул автоматом.
– Хохлы пришли - ограбили. Москали приволоклись - тоже грабят. Куда бывшему горожанину податься?
– К бочке со спиртом. Смотрите, до смерти не упейтесь!
– Один хрен - помирать. А от радиации, говорят, помогает.
К утру мы нашли склады, заполненные продовольствием и вещами. Передали по рации нашим. Приплыли еще десантники и весь следующий день мы грузили и возили продукты. Мужикам на вокзале оставили три ящика консервов и дружеский совет убираться, пока не пришел кто-нибудь еще. Ответом прозвучало пожелание побыстрей валить в преисподнюю. В этот момент у меня появилась мысль, что именно туда я и отправляюсь. Но, знаете, до сих пор любопытно, куда нездоровые чиновничьи головы отправили людей, и почему границу никто не охранял. Правда, тогда это было неважно. Я рвался домой. На рассвете следующего дна я пожал другу руку и, набив рюкзак тем, что могло пригодиться в первое время, зашагал в сторону России. Государства, которого уже не было. Но была земля. Были мои девочки. Я знал, что они живы. Почти каждый день я во сне видел Зарину, которая улыбалась и говорила, что ждет меня дома. Когда кончились продукты, просил в селах. Иногда давали. Иногда давали по шее. По дорогам бродило много потерявших дом людей. Довольно часто они сбивались в банды и нападали на местных жителей. Убивали, жгли дома. Издевались над людьми. Захватывали молодых мужчин и женщин в рабство.
– Участвовали?
– Не утерпела Айка.
– Видел из ближних кустиков. Потом нашел автомат. Через год после случившегося я подошел к Москве.
– Скажите, а разрушен только наш город?
– Нет. Ракетные удары были нанесены по всем крупным российским городам. Нет Белгорода, Курска, Липецка, Тамбова... обожженные и изуродованные люди встречались мне на всех дорогах. Рядом с городами трупы лежали на обочинах.... Медицинской помощи практически нет. Ведь все центральные больницы были разрушены, а деревенские врачи остались без лекарств. К тому же, эффект ядерной зимы... Земля ничего не родит. Суровые и долгие холода. Ветер и мороз. Я шел и видел черный снег. Словно в аду... А все мы - мучающиеся при жизни грешники.