Шрифт:
Бердичева Екатерина Павловна
Скошенная трава
.
От автора: Однажды мне приснился сон. Очень реалистичный. Словно иду я по Дмитровскому шоссе в центр. Прямо по магистрали. Под ногами - разломанный асфальт, трава и низкие деревца. Домов на обочине дороги нет, только кучи каменного мусора. И лишь на Тимирязевской стоят обгрызенные сверху высотки, завалившиеся набок. Стекол в окнах нет. А в пустом оконном проеме на втором этаже ветер треплет белым флагом случайно уцелевшую занавеску. Я подняла глаза вверх. А там - низкое темно-серое небо варит в тучах ледяную крупу ... И мне стало страшно: неужели все это сотворили мы, люди?
Глава первая. Айка и ее Дом.
Айка, не задумываясь, скользила по вспучившемуся от напора травы и древесных корней асфальту. Перепрыгивала бетонные завалы, приветливо размахивающие молодой порослью под напором летнего ветерка и прятавшие между ветками ржавую арматуру. Еще две относительно проходимые улицы, бывшая заводская территория, пустырь - и она дома!
Девушка мимоходом бросила взгляд на часы. Старенькая сорокалетняя "Заря" успокаивающе тикала крошечными шестеренками и показывала десять утра. Айка покачала головой. Солнце сквозь белесую пелену светило все жарче. Если бы она опоздала хоть на час, пришлось бы пережидать пятидесятиградусный ад где-нибудь под развалинами. А ребята в убежище сошли бы с ума от беспокойства.
Айка вихрем пронеслась по вывернутой рельсе бывших товарных путей над заросшим огромной крапивой рвом. На секундочку улыбнулась промелькнувшей мысли: земля от этой безумной жары трескается и плавится, а жгучие стебли, потряхивая резными листочками, стоят себе и радостно принимают солнечные ванны. Хотя какое теперь солнце: чуть видать из-за туч. Отец говорил - парниковый эффект.
Так, а теперь - осторожней. Здесь, в бывшей промзоне, иногда промышляют выходцы из-под земли и чужих территорий. Прислонившись спиной к неповрежденной стене одноэтажного кирпичного домика, она внимательно выглянула из-за угла. Вроде чисто. Чирикают беспечные птички. Не боятся, глупые, что на них могут поставить силки! Айкина команда птиц не ловила, но жители метро их очень уважали без перышек и в хорошо вываренном виде. Радовало одно: они забредали сюда достаточно редко. Слава всем Богам, что не успели-таки московские власти провести ветку в конец Дмитровского шоссе! Иначе, может быть, и не выжили бы Айка и те ребята, которых она подбирала умирающими в развалинах погибшего города.
Поправив на голове стянутый резинкой капюшон, а на руках - кожаные перчатки, Айка оттолкнулась от стены и одним длинным прыжком перемахнула через открытый всем взглядам и ветрам разъезд между строениями, заныривая в узкий лаз под металлическим ржавым хламом. И быстро на локтях и коленях поползла к забору. Уж очень ей не понравилась цепочка следов, которой предыдущим вечером еще не было. Отдышавшись и прислушавшись, она нырнула в канаву под покореженными листами, до сих пор крепко прижатыми к толстым квадратным столбам.
Все-таки в этом году лето пришло очень рано. Конец мая, а днем на улицу выйти совершенно невозможно! Во-первых, из-за жары трудно дышать, во-вторых, активизировались аборигены, пережившие зиму и рыщущие в поисках еды, воды, одежды и лекарств. Айка проверила рюкзачок. Белочка опять заболела. Пришлось тащиться в ночь на Савеловскую. Там, в подвалах разрушенных цехов МСЗ и Станколита круглосуточно работал рынок. Правда, денег у продавцов и покупателей не было. А был натуральный обмен. Айке нужно лекарство. А многим - фильтры на респираторы. Благодаря родителям, этим добром у нее полностью забит схрон под дальними гаражами. И теперь она возвращалась, неся в маленьком рюкзачке целебный груз.
Девушка выползла на горку, стараясь не высовываться из-за березового подлеска, и оглядела пустырь. Жухлая трава, кирпичные обломки, листы железа, принесенные ударной
Дикие собаки здесь жили еще до ядерного удара. Охраняли гаражи, размножались и расселялись в огромной промзоне, где сердобольные охранники и рабочие подкидывали им еду. А когда город был разрушен, выжившие в огненном и радиоактивном вихре псы сбились в голодные и никого не щадящие стаи, добивающие не погибших при ударе людей и животных. В конце концов, за десять прошедших лет здесь остался только один хозяин - Ковбой Джек. Огромный, серый и лохматый кавказец железной лапой правил своими подопечными, не давая им вляпаться ни в зоны повышенной радиации, ни под ружья и пистолеты охотников за свежатинкой из метро. И, самое главное, он умел прокормить соплеменников. Темными безлунными ночами черные лохматые тени во главе с красноглазым вожаком вылетали на растерзанные улицы. Печальна была участь тех, кого стая встречала на своем пути. Зато ранним утром, сытые и довольные, они всегда возвращались к Айкиным гаражам и ложились спать под бетонными завалами. Лишь Джек выбирал место повыше и в полудреме контролировал окрестности. . С ребячьей командой у псов соблюдался вооруженный нейтралитет. Ребята не охотились на их территории, и все несъедобное с человеческой точки зрения выносилось для стаи на пустырь. А после того, как пять лет тому назад, суровой снежной зимой родители открыли для собак уцелевший гараж и набросали в него тряпок, Джек включил их комплекс в свою сферу охраны и перестал нападать. Но людям пес не доверял и близко не подходил. Случалось, неосторожные и незваные гости заходили на подведомственные собакам территории между МКАДом и железнодорожной веткой. Скольжение на грани тьмы и света - человек даже не успевал достать пистолет и понять, что происходит, как от него не оставалось даже кровавого пятна.
Айка, наблюдая одним глазом за убежищем Джека, быстро приближалась к разрушенным и заросшим гаражам. Дернув проволочку, спрятанную в траве, она деактивировала ловушку и, запрыгнув в пролом в бетонной стене, подняла крышку люка, присыпанную землей и выросшими на ней веточками. Люк скрипнул и легко открылся. Вниз вел черный провал с неосвещенной лестницей из толстых металлических прутьев. Руки в перчатках привычно легли на шаткие ступени. Два метра вниз. Круглая маленькая комнатка коллектора. Рычаг запора поднимается отработанным плавным движением. Теперь сюда с земли никому не добраться. Айка включает рубильник. Вместе с тусклым светом на нее полилась вода. Через минуту напор иссяк. Девушка, отряхнувшись, открыла круглый люк в соседнее помещение. Нагнувшись, она протиснулась в отверстие. Раздевшись до майки и шорт, она повесила защитный костюм на плечики в нишу коллектора, где чувствовался сквозняк, гуляющий по подземелью. Забросив туда же и берцы, она с наслаждением сунула ноги в тапочки и раскрыла рюкзак. Бережно достав упаковку с ампулами и шприцами и повесив мешок на крюк, Айка толкнула следующий люк и нырнула внутрь. Теперь лестница вверх, еще один люк и девушка вошла в Дом.
Знакомый деревянный пол, утепленные пенопластом и зашитые вагонкой бетонные стены. Белый деревянный потолок с вечной энергосберегающей лампой наверху. И стол со стульями, на которых в напряженном ожидании сидели восемь человек: Айкина команда, семья, вместе с которой она выживала в этом забытом Богами городе. Девушка прикрыла за собой люк и, выпрямившись, улыбнулась. И тут словно лавина накрыла ее своим шумом и энергией движения: все, кто сидел за столом, сорвались и скрыли под своими руками и ногами Айкино тело. Только вытянутая вверх рука твердо держала драгоценную добычу.