Скотина
Шрифт:
Стопаньки. Кажется есть что Советнику предложить за ответы и должным не оказаться. Вышел в тамбур, закурил. В вагоне дымили много, но обилие детей не позволило присоединиться.
— Привет Холль, есть деловое предложение, информационный обмен.
— Ты точно в безопасности, никого нет рядом?
— Иначе бы не звонил. Советник, скажи, как ты получаешь информацию? Ту, когда ока нет рядом.
— Я могу сказать, но ты должен пообещать…
— Советник, у меня есть чем с тобой расплатиться, не давая никаких обещаний.
— Что еще за способ?
— Это зависит от твоего
— Мы не начнем работать вместе, если не будем доверять друг другу.
Тут полностью согласен. Оборвал связь. Мы вообще не начнем работать, если ты не будешь выполнять что я говорю, быстро и без лишних вопросов. А если серьезно — мы вообще вместе работать не будем.
Пара минут на новую сигарету. А вот и вызов. Подумал значит и решился.
— Гм. Боря, хорошо, я поделюсь. У тебя на милости есть документ, защищенный ключом. Это не совсем документ, это слово Вечного ученика, особое, называется…. Не могу сказать. Слово активируется любой сильной эмоцией — испуг, гнев, радость. И тогда владелец другого слова начинает видеть и слышать. Надо только ключ знать. Как я его получил тоже не скажу, я еще не уверен, что ты все понял и готов...
Просто чудесно, что-то подобное и подозревал.
— Убрать можно.
— Только владелец, гм, кто поставил, но я не могу сказать. Скоро само исчезнет, недели три потерпи, теперь давай, что ты там…
— Холль, хорошо, теперь о грустном. Ты говорил, что не знаешь, сам я прибыл, или кто-то послал?
— Послал?
— Не так выразился, скорее пригласил так, что отказаться было неудобно. Тот, кто меня сюда выдернул не шахматист, э-э-э, не игрок в сатранг, я изначально неправильно его оценил. Это рыбак на крупную хищную рыбу, и он ловит на живца. Советник, я просто наживка. Чтобы осторожный и матерый хищник клюнул – наживка должна трепыхаться. Должна пищать и дергать лапками. Это как раз то, что я и делал всю неделю. Я не уверен, что снасть подготовлена на тебя, но ты клюнул.
— Боря, ты что говоришь такое, это же…
— Ты засвечен, Холль, если у тебя есть пути отхода, самое время ими воспользоваться. Надеюсь, это наш разговор не последний. Конец связи.
Так, приятеля успокоил, пусть думает. У меня стоит шпионское приложение, которое передает что я вижу, если я начинаю нервничать. Значит нервничать не нужно. Почему эмоции? Почему скоро исчезнет?
Доверяй, но проверяй. Включил милость, нашел запароленый документ. Действительно, ни удалить, ни перетянуть, срывается и возвращается на место.
Раз — срок, через три недели мне восемнадцать лет. Два – не хочет раскрывать владельца. Три – способ активации, очень похоже на…, на родительский контроль. Заботливые родители ставят, чтобы чадо было под присмотром.
— Мама, как дела? Как Даша?
— Ой, Боренька, ты в столице уже, да? Устроился? У нас все хорошо. Даша про тебя спрашивает, когда с Борей поиграем? А когда в гости к Боре поедем?
— Еще еду, мама, у меня все прекрасно.
— Ты кушай хорошо, спать ложись вовремя. Степан с тобой поехал, да? Он серьезный, в обиду не даст. Я слышала, ты Олесю с собой взял. Она хорошая девочка, но знай, что тебе не пара.
— Мам, у меня стоит
— Боренька, какое слово, я…
— Мама, это не вопрос. Ты видела достаточно, чтобы понимать — я изменился и сейчас говорю серьезно. Есть возможность поменять ключ?
— Боря, значит ты узнал. Вот только уехал и узнал. Это слово, «Око матери», так все делают, ты же мой маленький, всегда останешься. И у Даши есть, и Наама за своими присматривает, мало ли. Но я могу убрать, могу, правда. Хотя оно до совершеннолетия только, дальше милость не позволит.
— Не надо ничего убирать. Нужно обязательно изменить ключ, немедленно.
Плотину на той стороне прорвало, — Сынок, я молчала, плакала, там такое видела. Остап…
Я рявкнул, — Ни слова. Соберись. Сама можешь заглядывать, если спать по ночам неохота. Все видео сохраняй надежно. Ключ поменяй. Думаю, исправник его скопировал, когда приходил еще до гибели моего дядьки. Еще ты теряла сознание на примерке костюмов, помнишь? Все, отбой, как устроюсь, обязательно сообщу.
Не заметил, вроде несколько минут поговорил, а половины пачки как не бывало. Табак хороший, настоящий. В нашем мире такого давно нет. Просто вкус детства. Рухнул на полку, вытягивая ноги. Надо еще чаю, и обдумать нормально, что понял.
Не додумал, уснул. Равномерный стук колес на меня всегда действовал благотворно и успокаивающе.
…
Проснулся от тревожного звука. Недалеко, в соседнем вагоне, или ближе. Никто не слышал, или внимание не обратили? Народ, которого в плацкартном вагоне было немало, не реагировал никак. Сидели, выпивали, травили байки. Тетки с баулами, сопливые дети. В основном народ дремал, обняв узлы с нехитрыми пожитками, как Егор, уронивший голову на сумку с артефактами. Не пуганый здесь народ, не знает, что такое выстрел из пистолета с глушителем.
Тронул дядьку за плечо, — Егор, тревога, надо уходить.
…
(В этот месте есть намек на бонусную проду — «Борис Скотинин и утонувшее око»)
…
(Палма. Степь 800 километров от усадьбы Скотининых
По едва заметной пыльной колее идет вереница кибиток. Вокруг снуют всадники, подгоняющие лошадей гиканьем и свистом. Три всадника отстали от других и идут спокойным шагом)
— Дети мои, нам нужно серьезно поговорить. Мы уходим, надолго и очень далеко. Беззаботная жизнь кончилась, перечеркнутая одной ошибкой.
— Прости, отец, все пошло не по плану.
— Тут нет твоей вины, Алмас, нас заманили в ловушку и подставили.
— Прости, отец.
— Не извиняйся, нет, сын, это ошибка только моя. У нас появился коварный изощренный враг, и его не взять грубой силой.
Всадник на огромном черном жеребце, вытащил из-за пазухи тряпочку и бережно развернул.
— Янко, доченька, это сокровище нашего рода — рубиновая слеза наездницы стального треножника. Меньшее сокровище, чем ты, но у меня не осталось выбора. Я не желал тебе такого пути. Это сложная стихия, ты понимаешь, она доступна не всем.