Скрипка синьора Орланди
Шрифт:
Володя посмотрел на чертеж - там были изображены какие-то дощечки, скрепленные между собой хитрым образом, и больше ничего.
– Что бы это могло значить?
– спросил Володя.
– Вот и я не знаю. Такой абракадабры я никогда не видел.
– Может быть, в них вся соль?
– Вполне возможно, только разумом я пока дойти не могу, как они работали, - пожал плечами Переделко.
– А вы могли бы... повторить эту скрипку точь-в-точь, с этим хитрым устройством?
– набравшись смелости, спросил Володя и сразу увидел, что лицо мастера исказила гримаса сомнения: а стоит ли?
– Зачем я стану внедряться в сферу... запретную, запредельную? как-то раздраженно сказал он.
– Кто знает, чего хотел добиться этот колдун Орланди? Музыка должна приносить людям счастье, а не будить в них звериные инстинкты. Устройство, судя по чертежу, сделать было бы не хитро, правда, я не знаю, какое на его изготовление пошло дерево. Но опять повторю - нужно ли?
– Нужно!
– твердо сказал Володя.
– Я вам открою тайну: та скрипка, которая звучала вчера в филармонии, украдена, её нужно вернуть владельцу! Сейчас она в руках очень странного человека, и неизвестно, как воспользуется он скрипкой Орланди в другой раз! Возможно, вчера он только ставил опыт, первый опыт, опробовал её на множестве людей. Опыт удался. Чтобы знать, сколь опасна эта скрипка, нужно изготовить такую же. Сделайте по чертежам новую! Сделайте, я заплачу вам! Двадцати пяти тысяч вам хватит?
Мастер посмотрел на Володю с опасливым удивлением:
– Ого! Сумма немаленькая! Хорошо, я попытаюсь повторить эту скрипку. У меня есть заготовки - деки и обечайки* примерно такой, как на чертеже, формы и размера. Да и дерево-то для них я взял отменное - лет пятьдесят выдерживалось!
* Обечайка - боковина струнных щипковых инструментов, скрипок и т. д. Заключена между верхней и нижней деками.
– Так долго?
– удивился Володя.
– О, это совсем недолго!
– скрипуче рассмеялся мастер.
– Итальянцы любили брать для своих скрипок весла галер, пролежавшие в воде столетие-два. Известный русский мастер Батов, живший в восемнадцатом веке, крепостной графа Шереметева, делал скрипки из гробовых досок, пролежавших в земле века! Он тащил в свою мастерскую двери из старинных сносившихся домов - лишь бы дерево было выдержанным. Ну да вернемся к делу! Короче, я тебе не обещаю, что скрипка с этим устройством сделает кого-то безумным, но похожей на итальянскую старинную скрипку она может быть. В какой цвет её выкрасить?
– В коричневый!
– Володя был рад тому, что так скоро удалось договориться с современным Страдивари.
– Хм, коричневый! Коричневый цвет даст и простая морилка, продающаяся в порошке в любом хозяйственном магазине. Такой колор дать?
И Переделко, подойдя к стене, указал на одну из скрипок.
– Пожалуй, нет.
– Володя вспомнил, как выглядела скрипка Орланди. Вот такой цвет ближе.
– И он поднес руку к другому инструменту.
– Ага!
– кивнул мастер.
– Значит, придется взять катеху.
– Это что такое?
– поразился Володя слову.
– Засохший сок индийской акации, из которой добывается красильный экстракт. Лучше всего взять катеху бомбейский.
– Сложная наука!
– восхитился Володя.
– Еще бы! Но эта наука была хорошо известна старинным мастерам. Мы же знаем лишь её жалкие крохи, поэтому и повторить инструменты Страдивари, Амати, Гварнери сейчас не в силах никто. Зато уж как самонадеян нынешний человек! Он, видишь ли, щелкает клавишами компьютера, ездит на машине, летает на самолете, но знает он так ничтожно мало, что просто становится страшно за этого глупца, прилепившегося к огромной горе тысячелетних знаний и... не желающего ничего знать.
Володя улыбнулся. Ему понравится страстный и резкий отзыв мастера о современниках, но нужно было ловить момент, пока Переделко был увлечен.
– Я знаю, что старинные мастера хранили в секрете состав своих лаков. Мне бы хотелось, чтобы вы сделали скрипку... за неделю. Как быть с лаком? Он ведь должен сохнуть...
Мастер нахмурился:
– Неделю, говоришь? Это несерьезно! Итальянцы да и все другие стоящие изготовители скрипок наносили на инструменты до двадцати тонких слоев лака, давая каждому время, чтобы просох. Что я могу сделать за неделю? Воспользоваться синтетическим быстро сохнущим лаком?
– Да, возьмите, пожалуйста, его, - согласился Володя.
– Конечно, это будет халтура, но коль заказчик хочет!
– Переделко бросил на Володю подозрительный взгляд: - И все же не пойму, как ты хочешь воспользоваться этой скрипкой? А вдруг... устройство сработает? Знаешь, мне говорили многие музыканты, что они, концертируясь, чувствуя, что завладевают вниманием, душой слушателей, испытывают огромное наслаждение именно потому, что знают - они покорили людей! Покорили! Они радуются своей силе, власти над людьми, а если к их мастерству добавляется ещё и какое-то неведомое, тайное воздействие на психику человека? Власть получается безграничной! Ты, может быть, этого хочешь?
– Наоборот, - хмуро сказал Володя, - я хочу, чтобы никто не мог испытывать над людьми такую власть! Для этого мне нужна скрипка Орланди!
– Что ж, ответ хороший, - широко улыбнулся мастер.
– Приходи за своей скрипкой через неделю. Нет, я лучше позвоню тебе.
И Переделко сделал движение, будто собирается проводить Володю к выходу из квартиры. Мальчик понял и сказал:
– Да, я ухожу. Я бы хотел дать вам кое-что из обещанных денег. Здесь у меня сейчас что-то около пяти тысяч, - полез он в карман джинсов за деньгами.
– Приду за скрипкой - принесу остальное. Запишите мой номер телефона...
И Володя положил на верстак пачечку сотенных купюр, а потом пошел к дверям.
Выйдя на набережную, он глубоко вдохнул запахи города, к которому относился с любовью и со странным чувством постоянной опасности. Она таилась в его дворах и подъездах, улицах и площадях, исходила от живущих здесь людей. Он пошел к спуску к воде и там долго вспоминал, перебирал в памяти события дня. Потом остановился на необычном устройстве скрипки Орланди и подумал: "Наверное, эти дурацкие дощечки и есть язык дьявола, которым он незаметно шепчет слушателям свой приказ. Нужно во что бы то ни стало вырвать у украденной скрипки этот язык!"
8
НИЛЬС ХОЛЬГЕРСОН, ИГРАЮЩИЙ НА ДУДКЕ
"Я - двинутый. Я - шиз ненормальный!
– ругал себя Володя ночью. Зачем я вчера так суетился? Зачем донимал этого скрипача и, главное, для чего мне скрипка за двадцать пять тонн? Мне что, некуда эти деньги было потратить? Ну, получу я скрипку, и что я стану с ней делать? Какой прок в этих дощечках? В самой скрипке? Я не крал инструмент, и не мне беспокоиться о нем. Ах, кретин я безмозглый!"
В конце концов Володя поставил точку в своих душевных терзаниях, твердо сказав самому себе: "За скрипкой я к Переделко не пойду. Пусть остается у него вместе с этим бредовым, дурацким письмом и чертежом. Что касается паники в концертном зале, то пусть не сочиняет этот издерганный музыкант-невротик о каком-то там парении под небесами. Он, я понял, коньяк очень даже уважает, а таким людям ещё не то может померещиться, тем более в состоянии экстаза, во время игры. В зале был газ, неслучайно зрители ощутили его. Нервно-паралитический, какой-нибудь хлор или фосген. Маркевич его тоже нанюхался, вот и свалился на сцене. Все, за скрипкой не иду! Пусть на ней сам Переделко и играет".