Скрипка

Зал взорвался овациями, зрители аплодировали стоя. Духовников изящно поклонился публике, отметив в мыслях, что его густые, черные как смола волосы, эффектно перетекают вниз при поклоне. Этот благотворительный концерт, один из многих в плотном сценическом графике "Русского Паганини", нечем особенным не выделялся. Андрей думал о том гонораре, который он получит за выступление на элитной сцене, вопреки громкому утверждению организаторов мероприятия о том, что все собранные средства пойдут в пользу детского дома. Конечно, часть средств действительно поступит в распоряжение закормленного подшефного детского дома. Телевидение часто и с помпой снимает ухоженных детей, которые словно хорошие актеры тщательно играют счастливое детство, при этом в кадр обязательно попадают дорогие игрушки и детская мебель. Внутренне Андрей ухмыльнулся: "Даже здесь фальшь, только высокая музыка свободна ото лжи!"

От

Проклятые московские пробки, сколько еще придется проторчать в этом застывшем потоке чадящих металлических тарантасов. Его раздражало все, что было вокруг, даже сверхкомфортный салон собственного эксклюзивного Бентли. "Интересно, кто же та неизвестная поклонница, подарившая мне эту тачку? Ну да, талант бесценен, и никакими тачками не измерим. " Пожалуй, Андрей сорвался бы в истерику, но в этой ужасной пробке некому демонстрировать свои эмоции, разве что старику шоферу. Его затянутая в униформу спина покорно склонилась над баранкой. "Вот и я, как этот чертов водила должен сидеть и бесконечно ждать. К черту!.." Повинуясь внезапному импульсу каприза Духовников распахнул дверь, не заботясь о том, что может поцарапать ее о стоящий рядом Жигули. Прихватив из салона футляр с бесценной скрипкой работы Страдивари, единственное в подлунном мире, что он по настоящему любил и, пересекши широкий проспект наглухо забитый машинами, Андрей слился с толпой простого народа. Люди спешили каждый по своим делам, Андрея слегка укололо отсутствие внимания к его персоне. Но, справедливо рассудив, что высокое искусство не для плебеев, окружавших сейчас его, Андрей поспешил в сторону станции метрополитена. Он неплохо знал этот район Москвы, когда-то, в студенческие годы, когда не было еще ни Бентли, ни признания, он запросто ездил на метро из своей малюсенькой комнатки в коммуналке на занятия в консерваторию. "Тот самый подземный переход, сколько раз я здесь пробегал…" Тот да не тот, Духовникову стало несколько не уютно, он выглядел "белой вороной" в своем длиннополом английском пальто и со скрипичным футляром в руках. "Легкая добыча для местных гопников." Сарказм в душе Андрея смешался со страхом. Прибавив шагу, композитор и исполнитель старался проскочить небезопасное место как можно быстрее. В самом конце длинного перехода, на поднимающихся вверх ступеньках сидел беспризорник, мерзкое, но, к сожалению, обыденное для современной Москвы явление. Тонкий музыкальный слух Духовникова резанул отвратительный звук, пиление или скорее скрежет металла о стекло. Андрей невольно поморщился. Ужасную какофонию издавал тот самый беспризорник. Раздобыв где-то простенькую, поцарапанную ученическую скрипку, сделанную, наверное, еще в СССР, мальчик с силой водил смычком по струнам, терзая слух и нервы окружающих. Что-то необычное было в облике этого маленького садиста. В отличие от своих собратьев по несчастью, взгляд пацана не был пустым и безучастным, да и обычный в таких случаях запах клея отсутствовал. Неосознанно Духовников задержался, созерцая абсурдную ситуацию. Безжалостно терзая плохой инструмент, мальчишка искал музыку в своей душе. Она (музыка) читалась в его сосредоточенном взгляде.

И тогда, Андрей сделал невероятную вещь. Он расчехлил божественную скрипку Страдивари, даже присутствие в этом убогом месте оскорбляло драгоценный инструмент. Приложил скрипку к подбородку, легко взвился смычок, и полилась божественная МУЗЫКА. Андрей не знал, где рождаются эти звуки, он мог лишь как сторонний наблюдатель созерцать рождение и жизнь мелодии. Его руки и все его естество стало инструментом рождения МУЗЫКИ. Закрыв глаза, он видел прекрасные бескрайние степи, суровые бесконечно чистые горы, мощь и неистовство бушующего океана, бесконечную доброту, любовь и мудрость Бога, свирепость и ярость Войны. Излишне говорить, что окружающий суетный мир перестал существовать для него, время остановилось…. Пока МУЗЫКА рождалась и лилась вокруг него…. Но, вот смычок перестал порхать над чувственными струнами. Андрей открыл глаза, вокруг стояли люди, с одухотворенными, словно загипнотизированными лицами. Пожилой мужчина в старомодной шляпе и с длинным зонтом положил смятую купюру в раскрытый скрипичный футляр. Оказывается, в нем уже лежало несколько купюр…

– – Ну что вы! Я не для этого…. – Андрей вытряхнул деньги на грязный пол перехода, стал бережно, как любимую женщину в брачное ложе, укладывать скрипку в футляр.

– – Духовников, да это ведь Духовников…! – Шепоток пронесся над толпой.

Андрея наконец-то узнали, но это его не порадовало. Густо покраснев, Духовников как можно быстрее ретировался с этого места, успев заметить, как маленькие грязненькие ручонки собрали с пола деньги.

В своих апартаментах Андрей много думал о произошедшем. Облаченная в ноты МУЗЫКА, лежала перед его глазами. "Пожалуй, это лучшее, что я когда либо играл. Но почему?" Мириады вопросов роились в голове музыканта. Он даже отклонил приглашение на сулившее очень большой гонорар выступление перед "узким кругом лиц". Чего не делал на протяжении последних лет.

"Сегодня еще мастер-класс в консерватории, а ведь это пожалуй поможет мне отвлечься, заодно и ноты покажу."

Быстро собравшись, Духовников добрался в «альмаматер», но его ждал неприятный сюрприз. Слухи в Москве разносятся с невероятной скоростью. Каким-то образом журналисты "желтой" прессы узнали о концерте в переходе и, естественно, сдобрив невероятными подробностями, выложили в своей газетенке. В длинном коридоре, Андрея нагнала одна из мамаш его маленьких учеников, из тех, что своими щедрыми пожертвованиями обеспечивали самое существование консерватории.

– Андрей Денисович! Да как вы могли…. Вы, и в каком-то гадюшнике.

Какой пример вы подаете детям.

– Пример!– Андрея взбесило непонимание происходящего этой недалекой женщиной.– Я показал пример, как остаться человеком…. Простите, меня ждут.– Андрей ускорил шаг, что бы прекратить неприятный и бесполезный разговор. Раньше он не допустил бы подобной беспечности, теперь эта дама переведет своего бездарного ребенка в другое образовательное учреждение, вместе с деньгами, разумеется. Духовникова сей факт почему-то уже не заботил.

Конечно же, Андрей исполнил перед своим классом МУЗЫКУ, чистые глаза детей подтвердили догадку Андрея о величии этого произведения. Потом, как обычно, масса вопросов мастеру. Хотел он этого или нет, Андрею пришлось рассказать о концерте в переходе.

– …понимаете в его глазах была музыка, а исполнять он не умел, только драл струны своей плохонькой скрипки. Я лишь играл то, что чувствовал тот мальчик… Простите, не могу лучше объяснить.

Не ясно, что из сбивчивого рассказа поняли дети, но кто-то из них предложил

– А давайте вместе сходим туда, ну в переход к тому мальчику.

Андрею стало стыдно, что он сам не пришел к такому логичному решению.

Какой же замечательный был вчера день! Саша перебирал в памяти мельчайшие подробности вчерашнего события. Он не по своей воле забрался в этот холодный переход со своей скрипкой, с пятачка перед станцией метро выгнали недовольные его игрой милиционеры. А ведь там можно было собрать и тысячу рублей за день, и не так холодно. Но вынужденное переселение в первый же день принесло неслыханную удачу, столько денег он никогда в жизни не держал в руках. Обычно экономный до скупости Саша пошел на неслыханную трату, ужинали они с мамой вкуснющим тортом! И вообще денег теперь на неделю хватит. И дань Лысому он на месяц вперед отдаст. Сегодня можно было не идти в переход, но теплившаяся надежда встретить там дяденьку музыканта заставила Сашу собираться. Он убрал в другую комнату ножи и спички, вечно пьяная мама могла опять начудить. Оделся, взял пакет со своей кормилицей скрипкой и побежал.

Работать ему так и не дали, какие то дяди и тети стали расспрашивать о вчерашнем музыканте, половину вопросов он вообще не понял, только мотал головой в ответ. Иногда прикидываться идиотом очень полезно, назойливые взрослые быстро отстали. Только Саша достал свою скрипочку, чудо случилось снова.

Дети очень быстро находят общий язык между собой, разница в социальном положении не играет у них роли непреодолимого барьера. Через каких-то четверть часа переход зазвенел веселыми детскими голосами. В конце у них получился весьма занятный концерт. Саша начинал своим ужасным скрежетом, ему противоречила и побеждала божественная скрипка Страдивари, а завершала это действо акапелла юного хора. Что и говорить, недостатка в случайных слушателях не было, вечно торопливые в своей суете москвичи, забыв о делах, слушали и созерцали необычное шоу. Телевизионная группа какого-то гламурного канала, на свое счастье, замешкавшись с отъездом после неудачной попытки взять интервью у беспризорника, сняла все происходившее.

Что и говорить, скандал был грандиозный, некоторые представительные родители обучаемых у Духовникова чад, подали иски в суд на нетрадиционный педагогический прием маэстро. Но, как это бывает в богемном мире, скандал принес небывалую известность классическому музыканту. Насладится исполнением «Подземной сонаты» Андрея Духовникова стремились очень многие. Андрей настоял, что бы Сашу приняли в консерваторию на персональную стипендию, маму его поместили в очень хорошую клинику для лечения от алкоголизма. Мир так устроен, прошло немного времени, и публика позабыла о эпатажной выходке богемного музыканта. Саша так и не стал профессиональным скрипачом. Закончив с блеском консерваторию, он занялся издательским бизнесом. В чем немало преуспел.