Скрипуны
Шрифт:
Вот список некоторых медалей Нормана:
– за умение лазить по деревьям,
– за умение ставить палатку,
– за умение правильно намазывать масло на хлеб,
– за умение преодолевать трудности в помещении,
– за умение преодолевать трудности на улице,
– за общее умение преодолевать трудности,
– за умение стелить постель,
– за умение печь пироги,
– за умение есть пироги, которые сам испек, в постели, которую сам застелил,
– и даже значок за огромное количество значков.
Однако на его форме всё-таки оставалось еще немного места,
– О, привет… то есть я хотел сказать, доброе утро, мирные жители! – сказал Норман, нервно подняв три пальца в скаутском приветствии и пригладил аккуратно причесанные светлые волосы. Другой рукой он прикрыл рот, чтобы спрятать брекеты, похожие на железнодорожные пути.
– Ты не видела моего папу? – спросил Норман, зачерпнул горсть земли в палисаднике и понюхал ее, как будто надеялся учуять отца. Когда он наклонился, Люси заметила, что на нем носки с трансформерами.
Элла засмеялась – не из вредности, а просто потому, что Норман казался ей забавным. Он всем казался забавным. Он был… не таким, как все.
Порой над тем, кто не такой, как все, смеются. Но именно тот, кто не такой, как все, способен сделать этот мир лучше, – прозвучал в голове Люси папин голос. У него был свой взгляд на вещи. В пасмурные дни он говорил Люси: «Солнцу нужен выходной, чтобы завтра засиять ярче прежнего!» Когда во время соревнований по бегу в мешках, которые устроили на День Спорта, она пришла второй после своей подруги Джорджины, папа сказал: «Не расстраивайся. Ты сделала свою подругу счастливой!» А когда Люси спросила, нравится ли ему работать мусорщиком, он сказал: «Люси, ты удивишься, когда узнаешь, что люди выбрасывают! То, что для одного мусор, для другого – любимая пара черных ботинок!» – и, подмигнув, щелкнул каблуками.
– Нет, прости, твоего папу я не видела, – ответила Люси, прогоняя воспоминания о своем отце и слегка пихая Эллу локтем, чтобы та перестала смеяться. – Моя мама тоже пропала.
Вдруг открылась еще одна дверь, и на улицу в слезах выбежала Сисси Макнаб. Затем Тоби Коблсмит, перепутавший правый и левый ботинки. Следом появились Уильям Трандл и Бренда Пейн, которые тоже искали своих родителей. Потом вышел еще один ребенок, за ним еще, и вот уже все дети Уиффингтона выползли, спотыкаясь, из своих домов в пижамах, халатах и тапочках, пытаясь отыскать взрослых. Бабушки и дедушки, дяди и тети тоже пропали. В городе не осталось ни одного взрослого.
На Хламской улице поднялась жуткая паника. Одни дети ревели, другие смеялись, третьи еще мирно спали в своих постельках и ни о чем не догадывались.
– Что произошло? – кричали те, кто только что проснулся.
– Где наши родители? – спрашивали другие.
– Что же нам делать? – вопили третьи.
Люси сделала глубокий вдох и попробовала сосредоточиться.
Что бы сделала моя мама? – подумала она. – Как бы мама узнала, что происходит в мире?
Затем, даже не успев сообразить, что она делает, Люси забралась по ступеням вонючего папиного грузовика и крикнула, перекрывая шум и
Все замолчали и повернулись в сторону Люси.
– Нужно посмотреть новости! Я знаю, это невыносимо скучно, но когда моя мама хочет узнать, что происходит в мире, она всегда включает новости! – сказала Люси.
Дети неуверенно переглянулись. Наверняка тебе известно, что новости – лучшее снотворное на телевидении, но на этот раз решение Люси было правильным.
– Она права, – шепнул Норман Элле. Он был слишком испуган, чтобы сказать это громко.
– Бежим к телевизору! – крикнули дети хором, и помчались мимо Люси в ее дом. Все дети с Хламской улицы в городе Уиффингтон.
Через несколько секунд гостиная была до самого потолка забита перепуганными детьми в пижамах. Одни сидели на полу, а другие – на тех, кто сидел на полу. Тут были даже дети, которые сидели на детях, сидевших на детях, сидевших на полу!
Все были испуганы, главным образом из-за того, что родители исчезли, а еще немного из-за того, что собирались без разрешения смотреть новости.
Люси включила телевизор.
– У тебя попкорн есть? – спросил ребенок, сидевший на полу.
– Прости, но, скорее всего, нет, – ответила Люси.
– А шоколадное печенье? – спросил ребенок, сидевший на ребенке, сидевшем на полу.
– И шоколадного печенья тоже нет. Мама его больше не покупает. С тех пор, как… Короче, неважно. Просто у нас его нет.
– Ты хочешь сказать, что мы будем смотреть телевизор просто так? – заныла Элла, сидевшая на ребенке, который сидел на ребенке, сидевшем на полу.
– Ладно, пойду посмотрю, что у нас есть! – пообещала Люси и поспешила на кухню. Через несколько минут она вернулась со всеми коробками хлопьев, которые смогла найти в шкафу, и раздала их. – Берите понемногу и передавайте дальше! – сказала она и стала искать канал, на котором круглосуточно показывали новости.
Найдя его, она вздрогнула от ужаса.
– О, нет! – вскричала Люси. –
Все испуганно выплюнули хлопья и хрустящие подушечки.
На экране они увидели обычную студию новостного канала, обычные листки бумаги и обычную чашку кофе на столе диктора, но во всем этом было что-то необычное.
На экране не было телеведущего!
Элла протиснулась вперед.
– Люси, попробуй переключить на другой канал! Может, телевизор сломался? У тебя есть телефон ремонтной мастерской? – спросила она, повернувшись к Норману, который изо всех сил старался спрятаться, когда на него все посмотрели.