Скрижали бессмертных богов
Шрифт:
– Так, в общих чертах, только я совершенно не ожидал встретить подобный текст в могильнике хазарского бека, принявшего иудаизм. Еще главы из Пятикнижия или Талмуда – я понимаю, но не это, только не это! – пробормотал явно взбудораженный Черновицкий.
– Вам знаком этот текст?
– Думаю, что да. Это отрывок из одного Священного текста, который я абсолютно не ожидал обнаружить в могильнике хазарского военачальника.
– Что это за текст? – напряглась Кася.
– Не имеет значения, – отмахнулся Черновицкий.
– Почему вы не хотите говорить об этом?
– Потому что все это преждевременно, – грубо сказал, как отрезал,
Виктор Старицкий просунул голову в дверь и, увидев Касю, широко улыбнулся. «Хоть этот рад меня видеть!» – усмехнулась она про себя, так как отвратительное настроение Черновицкого начинало ей действовать на нервы.
– А, и наш международный специалист тут как тут! Что, Антон, только молодых девушек к своему пергаменту подпускаешь, а старых товарищей забыл? Хотя, может быть, девушка поумнее нас будет! Когда поделишься своими глубокомысленными выводами? – с легкой иронией поинтересовался Старицкий, обращаясь на этот раз к Касе.
– Как только – так сразу! – тон в тон ответила она.
– Ладно, Антон, я через полчасика загляну, – проговорил Виктор, собираясь уходить.
– Что-то срочное? – напрягся Черновицкий.
– Нет, но повариха куда-то сгинула, а народ духовной пищей накормить трудно.
– У меня где-то был номер ее мобильного, – рассеянно отозвался Черновицкий.
– Посмотри пока, а я по лагерю поищу, может быть, заснула где-то. Ее вечером бродящей по лагерю видели. Амуры, наверное, разводила, вот и умаялась, засранка!
На этих словах голова Старицкого исчезла. Черновицкий стал копаться в своих бумагах в поисках номера, сейчас ему было не до Каси. Поняв, что других объяснений дождаться от него будет трудно, девушка ретировалась. Поискала Бикметова – бесполезно. Тюрколог словно сквозь землю провалился. Разочарованная, она побродила по лагерю. Наконец увидела вдали Бикметова, он явно куда-то торопился.
– Ринат! – позвала она.
Он остановился и подождал, пока она подойдет, но сам навстречу не двинулся.
– Я тебя давно ищу, – сообщила она.
– Что-то важное? – сухо спросил он.
– Да нет, – немного растерялась она, – хотела вчерашние находки обсудить.
– Не вижу ничего такого, что можно было бы обсуждать! – с беспричинной резкостью ответил тот. Его глаза оставались широко открытыми, и в них сохранялось какое-то по-особому отчаянное выражение.
– Что с тобой? – не выдержала она. – Это связано со мной или с чем-то другим? Ты на что-то обиделся?
– Я ни на что не обиделся, – медленно и четко произнес он.
– Черновицкий тебе показал текст?
– Черновицкий мне ничего не показал! – снова резко ответил Бикметов. – А сейчас извини, но мне некогда!
Его глаза словно окаменели, и черты лица приобрели решительное выражение. Перед ней был совершенно другой человек. Потом он, решительно развернувшись, двинулся прочь, оставив Касю с недоумением смотреть ему вслед. «Да что такое происходит? – мелькнуло в ее голове. – Они что, все взбесились? Была бы эзотеристом, сказала бы, что начало действовать проклятие Булана!» Но суеверной Кася никогда не была. Поэтому быстро пришла в себя, отнеся настроение и Черновицкого, и Бикметова к последствиям вчерашних празднеств. Это было самым вероятным объяснением непонятного поведения начальника экспедиции и тюрколога. Тем более Артамонова – того вообще найти не могли. Наверняка лежал под каким-нибудь кустом и страдал. Она вспомнила ночной разговор начальника и его заместителя. Если они продолжали
– Ты сидишь? – с места в карьер поинтересовался он.
– Стою, – сообщила несколько раздраженная Кася.
– Тогда присядь, – посоветовал Алеша.
– Присела, – сообщила она ему.
– У меня на руках расшифровка твоего отрывка, вернее – двух отрывков. Начну с первого.
– Что-то сенсационное?
– Можно сказать, да!
– Да говори, не тяни! – нервно попросила она. Отсюда ей было видно, что вокруг могильника происходила какая-то возня. У нее было ощущение, что она пропустит что-то очень интересное, тем более она пообещала Рэйли ни на минуту не отлучаться от Черновицкого. Но Алеша был весь поглощен своим сюрпризом, и так просто поторопить его не получалось.
– Я сначала прочитаю тебе текст, может быть, тебе он кое-что напомнит…
Алеша был неисправим, и Касе ничего не оставалось, кроме как запастись терпением.
– Слушай: «Мое сердце, моя мать; о, сердце моей жизни на земле. Пусть никто и ничто не сможет выступить против меня во время суда в присутствии Властелинов Правосудия; пусть про меня и деяния мои никто не скажет: «Он совершал поступки против правды и истины»; пусть никто не сможет выступить против меня в присутствии Великого Бога…» Ну, это тебе что-то говорит?
– Что-то вроде мистерии раннего христианства или буддизма? – пробормотала она, наблюдая за лихорадочной активностью вдали.
– Древнее, – торжествующе произнес Алеша.
– Греция, Рим?
– Теплее, но еще не горячо.
– Древний Египет, – произнесла она, вспомнив египтологов Рэйли. – Только не говори мне, что это отрывок из Книги Мертвых?!
– Это отрывок из Книги Мертвых! – медленно выделяя каждый слог, произнес Алеша, – а именно: из тридцатой главы – одной из самых важных. Эти слова произносились над базальтовым скарабеем, которого вкладывали в сердце умершего. То есть в один из самых важных моментов приготовления тела к последнему путешествию.
– Отрывок из Книги Мертвых в Хазарских степях?!
– Вот именно! Представляешь себе резонанс?
– Представляю. Ты знаешь, Черновицкий мне сказал, что эта надпись ему что-то напоминает. Но потом, как я ни пыталась вытянуть из него информацию, молчал как рыба.
– Теперь ты разговоришь этого молчуна, тебе и карты в руки!
– Разговорю, – задумчиво произнесла она. – Какая странная могила!
– С тобой трудно не согласиться: действительно, очень и очень странная!
– Ты бы видел саркофаг! Черновицкий запретил фотографировать, говоря, что не хочет дешевых сенсаций и должен сначала все проверить.