Скромный герой
Шрифт:
После этого разговора Фелисито ходил как в воду опущенный. Боль, сострадание, гнев, изумление — вот что он чувствовал. Он не мог прийти в себя даже в своем вечернем уединении, слушая записи Сесилии Баррасы. Как могли его коллеги-транспортники допустить, чтобы их использовали самым позорным образом? Неужели они не сознавали, что, потворствуя шантажистам, они связывают себя по рукам и ногам и рискуют своим будущим? Ублюдки станут требовать все больше, пока не переломят им хребет. Казалось, вся Пьюра вступила в сговор, чтобы вредить ему, и даже люди, которые обнимают и поздравляют его на улице, — это лицемерные конспираторы, задавшиеся целью отобрать у него все, над чем он столько лет трудился в поте лица.
Слава, пришедшая к Фелисито Янаке из-за коротенького объявления в «Эль Тьемпо», не изменила хода его размеренной трудолюбивой жизни — вот только он все никак не мог привыкнуть, что его узнают на улице. Фелисито весь сжимался и не знал, что отвечать на похвалы и изъявления солидарности со стороны прохожих. Коммерсант, как и прежде, поднимался в раннюю рань, проделывал комплекс упражнений цигун и приходил в «Транспортес Нариуала» еще до восьми. Его, конечно, не могло не заботить уменьшение количества грузов и пассажиров, но это было и неудивительно: понятно, что после пожара некоторые клиенты перепугались, что бандиты возьмутся и за подвижной состав, примутся нападать на автобусы и поджигать их прямо на дорогах.
Маршрутки в Айябаку, которые проходили более двухсот километров по узкой петляющей дорожке вдоль андских пропастей, лишились около половины своих пассажиров. Пока не разрешится спор со страховой компанией, Фелисито не мог восстановить свой офис. Но для него не составляло особой проблемы работать на досках и бочках в углу гаража. Они с Хосефитой просиживали долгие часы, проверяя уцелевшие бухгалтерские книги, счета, контракты, чеки и деловую корреспонденцию. По счастью, деловые бумаги не слишком пострадали. Вот только его секретарша никак не могла прийти в себя. Хосефита делала вид, что все в порядке, но Фелисито видел, как она напряжена и расстроена оттого, что приходится работать под открытым небом, на виду у водителей, механиков, приезжающих и отъезжающих пассажиров и целой очереди людей, пришедших, чтобы отправить посылки. Она сама — с уморительными детскими гримасками на своем выразительном лице — признавалась Фелисито:
— Такая работа на виду у всех меня как-то… Мне кажется, что я устраиваю стриптиз. У вас нет такого ощущения, дон Фелисито?
— Многие из этих людей были бы счастливы, если бы вы показали им стриптиз, Хосефита. Я ведь вижу, как обхаживает вас при каждой встрече капитан Сильва.
— Комплименты этого полицейского меня вовсе не трогают, — зарделась польщенная секретарша. — А еще вот эти его взгляды сами знаете на что, дон Фелисито. Вам не кажется, что он извращенец? Так уж о нем поговаривают. Что капитан смотрит только на эти женские места, как будто на наших телах больше ничего нет, че гуа!
В тот же день, когда было опубликовано объявление в газете «Эль Тьемпо», Мигель и Тибурсио попросили отца о встрече. Оба парня работали в компании водителями и контролерами. Фелисито повел их в Чипе, в ресторан «Отель Оро-Верде», он заказал всем черные ракушки и стейк из рыбы-горбыля. В зале работало радио, поэтому, чтобы поговорить, приходилось перекрикивать музыку. Из-за своего столика Фелисито с сыновьями видели целую семью, которая купалась в бассейне под пальмами. Выбирая напитки, глава семьи заказал не пиво, а лимонад. Вглядевшись в лица сыновей, он понял, что разговор не сулит ему ничего хорошего. Сначала заговорил старший, Мигель. Он был крепкий, атлетического сложения, белокожий, со светлыми глазами и волосами. Этот парень любил одеться с шиком — в отличие от Тибурсио, который редко вылезал из джинсов, свитера поло и баскетбольных кроссовок. Сейчас на Мигеле были мокасины, кордовые брюки и голубая футболка
— Отец, мы тут с Тибурсио подумали, да и с мамой посоветовались… — Мигель немного запинался, как и всегда, когда ему случалось первым обратиться к отцу.
— Итак, вы умеете думать, — усмехнулся Фелисито. — Я рад это слышать, хорошая новость. И можно узнать, какая блестящая идея вас посетила? Надеюсь, вы не заставите меня отправляться к шаманам Уанкабамбы, чтобы спрашивать совета насчет шантажистов с паучком. Ведь я уже пообщался на эту тему с Аделаидой, и даже она, такая проницательная, не имеет представления о том, кто эти люди.
— Отец, тут дело ведь серьезное, — вступил в разговор Тибурсио. В его-то жилах уж точно текла родная кровь, сомневаться не приходилось. Они с доном Фелисито сильно походили друг на друга: опаленная солнцем кожа, гладкие чернющие волосы и худощавое тело. — Пожалуйста, отец, не надо шутить. Выслушайте нас. Мы вам добра желаем.
— Ну ладно, ладно. Я слушаю. О чем же речь, молодые люди?
— После объявления, которое вы дали в «Эль Тьемпо», вы находитесь в большой опасности, — изрек Мигель.
— Не знаю, сознаете ли вы, насколько велика эта опасность, — добавил Тибурсио. — Вы как будто накинули себе петлю на шею.
— Я уже давно в опасности, — поправил Фелисито. — И я, и все мы. И Хертрудис, и вы двое. С тех самых пор, как эти сукины дети прислали свое первое письмо с угрозами. Разве вы не знали? И дело касается не только меня, но и всей семьи. Или это не вам предназначено унаследовать «Транспортес Нариуала»?
— Но теперь все стало гораздо серьезнее, чем раньше, ведь вы их публично оскорбили, отец, — заметил Мигель. — Они ответят, они просто не могут спокойно стерпеть такой явный вызов. Они постараются отомстить, потому что вы их выставили на посмешище. Об этом судачит уже вся Пьюра.
— Прохожие останавливают нас на улице, чтобы предостеречь, — вставил Тибурсио. — «Присматривайте за отцом, ребята, такой выходки эти гады не простят» — вот что нам говорят на улицах и площадях.
— Получается, я сам провоцирую этих бедолаг! — в ярости перебил Фелисито. — Они мне угрожают, они поджигают мой офис, а зачинщик, выходит, я, поскольку сообщил им, что не позволю себя шантажировать, как эти педики, мои коллеги-транспортники.
— Мы вас не критикуем, отец, совсем наоборот, — поспешил заверить Мигель. — Мы вас поддерживаем и гордимся, что вы отнесли это объявление в газету. Вы прославили наше семейное имя.
— Но мы не хотим, чтобы вас убили, поймите, наконец, — поддержал брата Тибурсио. — Вы проявили бы благоразумие, если бы наняли телохранителя. Мы уже узнавали, в Пьюре есть серьезная фирма. Она обслуживает всех здешних шишек. Банкиров, плантаторов, углепромышленников. А выходит не так уж и дорого: вот их расценки.
— Телохранителя? — Фелисито расхохотался натужным издевательским смехом. — Субъекта, который будет повсюду следовать за мною как тень, с пистолетиком в кармане? Да если я прибегну к чьей-нибудь защите, то сделаю этим бандитам настоящий подарок. У вас в головах мозги или опилки? Это же означает признать, что я поддался страху и трачу деньги на охрану из-за того, что меня запугали. Это будет как если бы я начал отстегивать им самим. Не станем больше об этом говорить. Ешьте-ешьте, не то у вас рыба остынет. И давайте сменим тему.