Скрытая власть. Как разбогатевшие государства и влиятельные инвесторы контролируют весь мир
Шрифт:
Тем не менее некоторые эксперты считают, что американская общественность должна быть в курсе тех угроз, с которыми страна сталкивается в меняющемся деловом мире. Поэтому они стремились к тому, чтобы хотя бы в общих чертах объяснить, каким образом осуществлялось моделирование экономических «военных действий». Несколько десятков экономистов и финансовых специалистов разделились на команды, представляющие различные страны и регионы, такие как США, Китай, Восточная Азия и так далее. Затем они на два дня заперлись в зале с огромным экраном, заполненным постоянно обновляемыми экономическими показателями. Некоторые из участников рассказывали, что все это напоминало им 1964 год – атмосферу холодной войны, переданную в черной комедии «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» [2] .
2
Сатирический фильм Стэнли
За действиями команд следила группа нейтральных наблюдателей, которые «подкидывали» участникам игры различные сценарии, основанные на потенциальных геополитических и экономических событиях, например обострение ядерной угрозы со стороны Северной Кореи или Ирана или резкие взлеты и падения цен на природный газ. Участники должны были реагировать на предлагаемые обстоятельства и использовать имеющиеся в их распоряжении ресурсы с целью достижения мирового экономического господства. Затем наблюдатели оценивали реакцию каждой команды. За процессом с интересом и тревогой наблюдали руководители военных ведомств и разведки, делая выводы на основе происходящего.
Эти военные игры мало походили на сцены из фильмов, в которых офицеры генштаба лихорадочно носятся с «ядерными чемоданчиками» по кабинету ситуационного центра Белого дома, пытаясь предотвратить глобальную катастрофу, прежде чем она охватит весь мир. Нет, эти учения проходили в очень спокойной обстановке и были лишены эмоциональных всплесков или громогласных споров. Каждая команда, прежде чем ответить на ходы противников, методично просчитывала все возможные варианты действий и их последствия. США и Россия, бывшие когда-то двумя противоборствующими супердержавами, в своих ответах то и дело втягивались в затратное соперничество, подрывавшее их экономическую мощь. В то же время Китай демонстрировал удивительную способность использовать свои огромные запасы валюты и долговых обязательств в качестве мощной дубинки, угрожающей остальному миру, и прежде всего Соединенным Штатам.
«Китай показал, что он может различными хитроумными способами использовать финансовые рынки в своих интересах, – сообщил Брэкен. – Например, Китай мог просто сократить срок погашения принадлежащих ему казначейских обязательств с девяноста до шестидесяти дней, что неминуемо вызывало ударную волну, прокатывающуюся по Нью-Йоркской фондовой бирже, без значительного ущерба для самого Китая. Мы знаем, что такое развитие событий моделировалось во время учений».
Действительно, всякий раз, когда Соединенные Штаты предпринимали какие-либо действия, вызывавшие неодобрение со стороны Китая, тот начинал сбрасывать небольшую часть своих долларовых активов, включая как непосредственно американскую валюту, так и казначейские облигации и другие долговые обязательства. Эти продажи, освобождавшие лишь незначительную часть китайского портфеля долларовых инвестиций, приводили к затоплению американских финансовых рынков и резкому падению курса доллара, вызываемому внезапным сокращением спроса. В США снижение стоимости доллара вызывало экономический хаос, что заставляло наших лидеров пересматривать свою политику таким образом, чтобы успокоить китайцев. При этом Китай продолжал удерживать значительные долларовые запасы, чтобы в случае необходимости иметь возможность показать Америке кузькину мать. Вот почему Китай по итогам двухдневных финансовых сражений оказался бесспорным победителем. При любом раскладе он становился богатейшей страной мира и мог использовать свое влияние для достижения нужного ему результата.
В частности, Китай мог использовать огромные запасы капитала для достижения тайных соглашений с рядом стран, прежде всего с Россией, и распространять свое влияние на весь Дальневосточный регион.
Россию китайская команда рассматривала как поставщика природных ресурсов, столь необходимых быстро растущей экономике своей страны. В свою очередь, российская команда нуждалась в китайском капитале для финансирования различных военных мероприятий на своей западной границе. Таким образом, Китай и Россия сотрудничали на основе секретных договоренностей, которые позволяли России финансировать свои геополитические устремления в обмен на поставки в Китай ценных природных ресурсов. Между тем американская команда не знала о наличии подобного сговора до тех пор, пока не столкнулась с его последствиями.
«Люди выходили из комнаты с мыслью о том, что американская команда действовала, не понимая, чего, черт побери, она пытается добиться, – рассказывал Брэкен. – Проблема заключалась в том, что США поставили перед собой неправильную цель, стараясь любой ценой удержать лидирующее положение в мире. В результате мы вступили в конфликт с Россией и потратили кучу денег, которых у нас не было. А Китай выиграл потому, что мы не соизмерили свои финансовые возможности и получили в итоге огромный дефицит бюджета. Китай, со своей стороны, придерживался более здравой стратегии. Он не растрачивал попусту свои ресурсы, играл консервативно и делал практически все то, что делает сегодня в реальном мире. Я думаю, ключом к успеху стало то, что Китай не ставил перед собой задачу превратиться в мировую сверхдержаву. Он просто целенаправленно преследовал собственные интересы».
Еще более тревожным для военных стратегов и разведчиков стал тот факт, что эти учения продемонстрировали фундаментальное непонимание, казалось бы, взаимозависимых финансовых отношений с Китаем и другими богатыми странами, обладающими значительными запасами американских долларов и долговых обязательств. Оказалось, что эти отношения не так просты, как всегда предполагалось. Например, ни для кого не секрет, зачем Китаю американские активы стоимостью примерно 2 трлн долларов. Он использует их для обеспечения собственной финансовой безопасности. В процессе роста национальной экономики Китай охотно приобретал активы по той простой причине, что доллар и американские долговые обязательства уже давно считаются одними из самых безопасных инвестиций на глобальных финансовых рынках. Но почему? Потому что американская экономика является крупнейшей и наиболее диверсифицированной в мире, и инвесторы традиционно полагают крайне маловероятным, что США объявят дефолт по своим финансовым обязательствам. Одновременно, причина, по которой Соединенные Штаты весьма охотно принимают китайский капитал, заключается в том, что США нужны эти деньги. В результате Китай превратился в главного банкира Америки.
Соединенные Штаты всегда исходили из того, что в финансовых отношениях существует нюанс, основанный на известной финансовой поговорке, авторство которой приписывается миллиардеру и нефтяному магнату Полу Гетти: «Если вы должны банку сто долларов, это ваша проблема. Если же вы должны банку сто миллионов, это уже проблема банка». Другими словами, если вы задолжали кредитору относительно небольшую сумму, он может контролировать ваши с ним отношения и при необходимости доставить вам массу неприятностей, поскольку потери по вашему кредиту слишком мало значат для банка. Но если вы задолжали кредитору много денег, то контролировать ваши взаимоотношения начинаете уже вы, поскольку ваш кредитор заинтересован, чтобы даже в трудные времена вы удержались на плаву, иначе он уже никогда не сможет получить назад одолженные вам деньги. В конце концов, если американская экономика рухнет, китайские инвестиции окажутся обесцененными. Бедными в результате окажутся все. Кому это нужно?
Такая точка зрения очень похожа на экономическую версию внешнеполитической доктрины гарантированного взаимного уничтожения. Суть этой идеи, ставшей популярной во времена холодной войны, заключается в том, что у двух военных сверхдержав достаточно оружия, чтобы полностью уничтожить друг друга, и потому ни одна из сторон не станет наносить первый удар. Таким образом, противоборствующие страны оказываются в смертельном клинче.
За последнее десятилетие, когда долговая нагрузка США резко выросла, концепция гарантированного взаимного уничтожения стала главенствующей при анализе финансовых проблем Америки. Ослабление экономики страны компенсировалось иностранным интересом, в частности, со стороны Китая, к инвестиционным вложениям в экономику США. В результате иностранные инвесторы накопили огромные запасы американских государственных долговых обязательств, корпоративных облигаций, акций и долларов. Можно было бы подумать, что такое вторжение иностранного капитала должно вызвать у американцев глубокую озабоченность. Но суровая реальность такова, что экономическое положение США ухудшалось настолько резко, что страна оказалась готова – и даже стремилась – принимать деньги от любого, кто мог их дать. С исторической точки зрения, эти изменения произошли совсем недавно, и никто пока еще не в полной мере не осознал болезненные последствия того, что случилось. Но важно отметить: экономисты США вводили себя в заблуждение, полагая, что иностранные государства, владеющие долговыми обязательствами и валютными резервами на триллионы долларов (как, например, Китай), являются партнерами, а не конкурентами.
Такой подход, конечно, предполагает, что у страны, владеющей огромным количеством активов, номинированных в валюте соперника, есть только два возможных варианта действий: сохранять их или потерять. Однако в процессе проведения командно-штабных экономических учений был обнаружен третий вариант. Как оказалось, если страна А владеет большим количеством валюты и долговых обязательств страны Б, и при этом ей не нравится проводимая страной Б внешняя политика, все, что ей нужно сделать, это продать небольшую часть своих запасов, послав тем самым стране Б недвусмысленный сигнал о возможной «утрате доверия» к объекту своих инвестиций. Весьма вероятно, что международные финансовые рынки тут же подхватят эту тенденцию, что приведет к серьезным неприятностям для экономики страны Б. Таким образом, можно говорить о наличии у страны А оружия в виде глобального капитала, с помощью которого она может наращивать давление до тех пор, пока правительство страны Б не пойдет на попятную. В противном случае стоимость ее национальной валюты и ценных бумаг перейдет в состояние свободного падения, что может привести к возникновению экономических катастроф непредсказуемого масштаба – от безудержной инфляции до длительной рецессии, столкнуться с которой не захочет ни одно правительство в мире. Ни о каком партнерстве не может быть и речи. В этой ситуации страна А, по сути, обладает экономическим оружием массового уничтожения, которое она в любой момент может применить против страны Б.