Скуф. Маг на отдыхе 3
Шрифт:
Они сейчас в поле проходят краш-тест. Я же его ещё давно задумал. Разрядка по мане, так чтобы ну вот прямо совсем в ноль. Чтобы к чувству этому привыкнуть на всякий случай и заранее, а не во время боевых действий.
Так вот…
К чему это я?
— Насмотрелись? — спросил я у министров и, не дожидаясь ответа, продолжил: — А раз насмотрелись, то пойдёмте уже за стол. Кузьмич специально для вас поутру себе на кухню слайсер заказал и сало ещё с вечера заморозил. Обещал какие-то рулетики сделать…
— А водка?
—
* * *
Рулетики у Кузьмича и впрямь сказочные получились.
Не рулетики, правда, это были, а закусочка такая. Русский тапас, ни больше и ни меньше. В кругляшок бородинского хлеба диаметром с бутылочное горлышко, была воткнута соразмерно-подстриженная стрелочка зелёного лука. А на эту стрелочку, будто парус, мой камердинер нанизал ломтик копчёного сала с мяском — такого тонкого, что сквозь него возможно было читать. Сам хлеб, конечно же, на поверку оказывался натёрт чесноком и смазан горчицей.
То есть всё то, что обычно нужно самостоятельно собирать по столу и наталкивать в рот так, что потом хрен прожуёшь, оказалось уже скомпилировано за нас.
Очень мелкая, кропотливая, ручная работа. И когда только успел? Не знаю. Иногда мне даже кажется, что Кузьмич очень хорошо скрывает магический дар, и на самом деле какой-нибудь… едомант?
Не суть.
Помимо этого чуда кулинарной мысли на столе стояли бутерброды со шпротами, бутерброды с икрой, филе сельди под какой-то пряной заправкой и куча солений, среди которых присутствовали и фирменные огурцы Вильгельма Куртовича.
В качестве горячего — варёная картошка без ничего. Со сливочным маслом разве что, да с укропом.
Ну а во главе стола — она. Потная красавица. Такая холодная, что аж густая.
— Давай-давай, — толкнул я в бок Тамерлана. — Не отлынивай.
— Что, опять?!
— Опять-опять, — кивнул я. — Наливай.
Молодой хакер сегодня был на разливе и судя по румянцу на щеках, убирался вперёд нас всех вместе взятых. Наливал себе по половинке, но всё равно спешил. Хотел было сначала вместе с Иринкой вишнёвый крик пить, но министры юношу освистали.
Кстати, с ним они оказались знакомы, и насчёт присутствия хакера за столом никаких морганий или намёков не последовало. Следовательно, ордынец действительно прошёл все необходимые допуски к государственным секретам. Которые, безусловно, в подобном коллективе могут всплыть.
Не помню, какой там сейчас по очереди тост, но за Величество мы ещё не пили:
— Ну! — встал я из-за стола. — За Его Величество!
Заскрипели отодвигаемые стулья, господа министры сдвинули запотевшие стопки, опрокинули в себя, и добавили вразнобой что-то про долгие лета жизни и прочее-прочее.
Но вот физиономии у них малость изменились. Хмурые все стали какие-то.
И переглядываются
— Та-а-ак, — протянул я и сел обратно. — Что случилось?
— Кхм-кхм, — прокашлялся Гринёв. — Это государственная тайна, если что, — со значением зыркнул он в сторону Тамерлана и Ирки. Приболел Величество, да притом серьёзно. С постели не встаёт.
— Во как.
Не совсем понял, давно ли это для самодержца Российского было проблемой. У него ведь такие ресурсы, что ого-го. Да взять ту же самую:
— Фонвизина, — щёлкнул я пальцами. — Елизавета Григорьевна. Очень толковая целительница, настоятельно рекомендую.
Гринёв улыбнулся.
— Её Сиятельство и так при дворе обретается. К Императору последние полгода, как на работу ходит. Иногда, кстати, вместе с дочерью захаживала, — тайник укусил бутерброд со шпротиной. — Так что одна из твоих кадетов тоже ко двору приближённая, получается.
— Дела.
— Но не об этом сейчас. Сейчас о том, что Величеству всё равно плохо, даже несмотря на помощь целителей.
— Отравление? Порча? — в лоб решил спросить я.
Гринёв аж поперхнулся. Он же, по сути, лично за сохранность монаршей персоны отвечает.
— Типун тебе на язык, Скуф! — возмутился он. — Ты же знаешь, какой там уровень безопасности. Но… всё равно недомогает так, что иногда даже говорит с трудом. Приступами какими-то. А чего, да почему — непонятно…
И ещё…
Полгода? Величество же ко мне буквально недавно заезжал, и выглядел… да, хреново он выглядел. Я же ещё, помнится, подумал, что умотался. А оно вон чего. Почему тогда не рассказал? Что-то мне это уже всё не нравится, если честно.
— Тайна, — фыркнул Державин, — только кому надо уже в курсе.
— Это о чём речь?
— Пётр Петрович, — тут министры, не сговариваясь, погрустнели ещё сильней. — Его Высочество в последнее время очень сильно активизировался. Вернулся из Англии, взялся за государственные дела.
— Так! Дружочки мои ненаглядные, а вы не думаете, что…
— Тише, Скуф, — очень серьёзным тоном вмешался в разговор Молчанов. — Тише. Думай, что говоришь, пожалуйста. Не разводи крамолу. Пётр Петрович вернулся на Родину после того, как у Величества проблемы со здоровьем начались. Собственно говоря, он по этой причине и примчался. Ещё возмущался, что не оповестили.
Пётр, так его, Петрович. Исчадие династического брака с британкой, который был заключён во время войны, чтобы гребучий остров тоже хоть как-то поучаствовал в низвержении Лича.
А что самое противное — единственный сын.
Великий Князь по праву рождения.
Почему я к нему с таким негативом? Да потому что. Малой на родной земле не успел даже в первый класс пойти, как мать увезла его на островную родину. В какую-то специальную закрытую школу магии, где учатся все местные аристократы.