Скульптор
Шрифт:
И ни один не отказался.
***
Валентин от души хлопнул дверью, выскочив из начальственного кабинета. Дверь эта, единственный сохранившийся на станции элемент «классической архитектуры», нагло выбивалась из ряда бесшумно выдвигающихся из стен чрезвычайно тонких и лёгких перегородок, надёжно защищающих от воздуха, несущего холод, запахи, информацию.
Но начальник Центра, профессор нейропсихологии Романов, автор лучшей из существующих методик по подбору экипажей космических кораблей, обладал чрезвычайно консервативным вкусом. И категорически отказывался работать в помещениях, нововведения в которых служили не для работы, а исключительно ради «баловства». Впрочем, сегодня Валентин, обычно втихую потешающийся над замшелостью профессора, был даже рад наличию обычной деревянной
– Чёртов ретроград!
Он поддал ногой по бесшумно скользящему вдоль стены «уборщику» – амёбоподобному исксу 2 , бесшумно и безынициативно ползающему по коридорам и вбирающему в своё чувствительное желеобразное тело всё, что выступает над основной поверхностью больше, чем на долю миллиметра. Судя по насыщенному зеленоватому цвету поверхности, это был улучшенный «уборщик», снабжённый аналогом хеморецепторов.
Валентин фыркнул, вспомнив, как чудесно выглядел изрядно полысевший ковёр Романова, когда тот пару недель назад решил придать кабинету немного уюта. Забыв при этом о некоторых нюансах работы «уборщиков».
2
Искусственное существо – общее название для всех автономных механизмов, в той или иной степени повторяющих признаки живых существ.
– Чёртов тупой ретроград!
Летейнант Кузнецов смаковал каждое слово, но чувствовал, что ругательства совершенно не помогают успокоиться. Он пытался отвлечься на стены, покрытые увеличенной копией монументального полотна «К звёздам!», на портреты пионеров космоса, заменяющие на техно-рельефе ключевые звёзды, на еле слышное жужжание систем жизнеобеспечения центра… Бестолку. В ушах звенели колючие, безжалостные слова: « Инцидент, произошедший во время миссии к облаку Оорта, исключает возможность вашего участия в миссии, отправляющейся в дальний космос ». В окраинных астероидах льда было меньше, чем в застывшем лице Романова, когда он рушил все мечты Валентина.
Небо за дверьми центра, ещё утром обнадёживающе-голубое, теперь оказалось затянутым сплошными серо-белыми слоистыми облаками; ветер, изрядно разбушевавшийся с утра, гнал по узким улицам опавшую листву – зелёную, жёлтую, красноватую. Валентин надвинул на голову широкий капюшон, отгораживаясь от внешнего мира, каждая деталь которого напоминала сейчас о том злосчастном полёте.
На многочисленных и разнообразных картах ОСР «Террариум» значился городком Ящерском (у контрразведчиков тоже было неплохое чувство юмора) и для неискушённого взгляда выглядел именно так, как и должен был выглядеть захолустный уральский городок в конце двадцать первого столетия. В центре – четыре довлеющих над городом здания: сама станция, в документах гордо именующаяся учебной обсерваторией; администрация, исполняющая здесь примерно такую же роль, как полезные и незаметные исксы в коридорах станции; больница и стадион. И хаотичное скопление одно- и двухэтажных домиков, соединённых узкими извилистыми улицами, в тёплое время года усаживаемыми пёстрым цветочным разнообразием. Изучив и приспособив под свои нужды технологии далёкой и неведомой цивилизации, человечество перестало нуждаться в колёсном транспорте и подходящих для него дорогах. Даже для перемещения циклопических грузов.
Подгоняемый злостью, Валентин вылетел за пределы станции, быстрым шагом прошёл вдоль стадиона, накрытого высоким температурным куполом, миновал застроенный бело-голубыми домиками район космологов и, пройдя через большую часть «кирпично-красного», астрофизического городка, оказался возле компактного двухэтажного домика, который Кузнецовы делили с близнецами-нейротехниками из Владивостока.
Виталик – «старший» из близнецов, отличающийся от брата коротким и широким шрамом на левой щеке, играл во дворе в бадминтон с простеньким спортивным исксом, в рамках одной партии воспроизводящим только один тип подач.
Второй близнец, Ромка, развалился под молоденькой яблоней и, прищурившись, следил за чем-то на экране «хитреца». В другое время Валентин обязательно остановился бы поболтать с братьями: соседями они были тихими и беспроблемными, собеседниками отличными, работниками надёжными… Но злость и обида по-прежнему требовали выхода и, с трудом заставив себя вежливо поздороваться, Кузнецов взлетел по короткой лестнице из дымчатого металло-стекла.
Они с Ариной занимали второй этаж домика: небольшая спальня; кухня, на которой прекрасно умещались парочка коллег Арины и ещё парочка лётчиков-космонавтов; санузел; свободная комната, которую, по замыслам архитекторов, жильцы должны были использовать для разного рода игр, музицирования, вышивки, приёма гостей – чего угодно, кроме работы. Валентин обосновано подозревал, что из всего научного населения станции её не используют для работы только космонавты. И исключительно потому, что затащить домой хотя бы парочку узлов корабля – не то, чтобы очень простая задача.
Скомандовав мелкому домашнему многофункциональному исксу «Домовой» начать уборку (эта модель обладала не очень продвинутыми мозгами и без присмотра могла сотворить всё, что угодно), Валентин переоделся в домашнее и принялся за самое успокаивающее в мире занятие – за отбивание мяса к ужину. Одним глазом он присматривал за исксом. Совершенно не хотелось повторения истории недельной давности, когда «Домовой» нашёл на полу осмиевые серьги Арины, не внесённые в список объектов, не подлежащих уборке, и вызвал эпидемиологическую службу, неизвестно почему приняв изящные нити, сплетающиеся в аттракторы Лоренца, за новейшее биологическое оружие.
***
– Вы что, наконец, победили то поле, которое разрывало опытные образцы? – Валентин ждал свою невесту на кухне, за накрытым к ужину столом. И голос у него был такой, что разувающаяся в прихожей Арина влетела в кухню, так и оставшись обутой в один сапог.
– Откуда ты знаешь? И что всё это значит?
– Рассказывай ты первая. Мне ведь интересно, в чём была проблема.
– Мы ведь думали, что мощности не хватает. Вроде как границу нейтрализуем, а поле – нет. Были идеи, что его вообще нейтрализовать не получится, но сам понимаешь. О таком даже заикаться нельзя. Вот. Ну и пошли мы с Возвышенским по лабораториям, поклянчить, вдруг у кого есть установка ещё мощнее. А там Ревин Володька, я тебе про него рассказывала, и ещё парочка незнакомых ребят всё с квантовой телепортацией мучаются. Вроде всё верно, расчёты сошлись, а доходит до дела – псевдо-гиперон ни в какую не передаёт состояние. Причём ты же помнишь, до границы облака Оорта у них всё получалось, а дальше никак. Ну я шутки ради и предложила сложить эффект от наших двух установок. И, представляешь, получилось!
Не сдержавшись, Арина радостно вскинула вверх сжатую в кулак руку. Победно звякнула сложная комбинация из тонких и толстых осмиевых браслетов, не так давно пришедших на смену серебряным.
– Нам сообщили. Увеличенные версии ваших установок пойдут в работу сегодня ночью. Понятно, что между переносом состояния кванта и переносом состояния корабля расстояние велико, но нас убедили в том, что главная принципиальная проблема решена. За пару лет безопасный гипер-навигатор будет готов. Ещё несколько КБ как раз разработают внутреннюю конструкцию корабля. Костя – командир экипажа, меня даже в дубль не берут. Тот полёт к облаку Оорта…
– Я поняла. Не продолжай.
Арина резко встала из-за стола и отошла к окну. Открытие, изменившее будущее всего человечества и похоронившее мечты её возлюбленного… Какая ирония.
– Нам ещё нужно решить, куда полетит новейший корабль. Возможно, они передумают.
Год 2093, ноябрь. Особая научная станция, Урал
Подготовка к миссии практически завершилась. Ещё в июле на Байконуре встала, поблёскивая серебристыми боками, огромная, временно безымянная сфера – посланник человечества к старшим братьям, подарившим человечеству космос. Почти закончили тренировки и предполётное слаживание семеро будущих обитателей сферы – посланники, первопроходцы, по первому впечатлению от которых гипотетические инопланетяне станут судить обо всех землянах. Историки, социологи и этологи тщательно отобрали элементы земной истории и связанные с ними материальные артефакты, которые в первую очередь следует продемонстрировать обитателям иных миров.