Скульптор
Шрифт:
— Это еще что такое, твою мать?..
Тут Томми застыл, в ужасе глядя на то, как по экрану медленно проплывает изображение его тела. Камера находилась где-то над ним, позади экрана, чуть правее того места, откуда доносился голос, но Кэмпбелл не видел ни ее, ни оператора, только свое мускулистое тело на экране. Его охватила неистовая дрожь, ему показалось, что он чувствовал, как под глазными яблоками судорожно бьется головной мозг. В неистовом порыве разлившегося адреналина Томми забился в путах, отчаянно пытаясь освободиться. Тело на экране извивалось и дергалось точно так же, как и он сам. Однако каким бы физически сильным ни был Кэмпбелл, надежды порвать путы у него было не больше, чем вырваться из мраморной глыбы. Что самое страшное, Томми не мог оторвать взгляд
Только тут Томми Кэмпбелл наконец понял.
— Этого не может быть, — жалобно простонал он.
Неумолимый оглушительный барабан войны, беспощадный вестник того, что надвигалось со стороны горизонта, гремел у него в груди. Томми предстояло кое-что увидеть.
— Все это мне снится!
— Нет, мой Вакх, — произнес в темноте невидимый голос. — Ты наконец проснулся.
Охваченный безотчетным ужасом, Томми Кэмпбелл забился в судорожных конвульсиях, и его молодое сердце остановилось навсегда.
ЭКСПОНАТ ПЕРВЫЙ
«ВАКХ»
Глава 1
Доктор Кэтрин Хильдебрант в бешенстве вышвырнула отобранный у студента сотовый телефон в окно и проводила взглядом, как он разлетелся вдребезги, упав на асфальтовую дорожку, пересекавшую лужайку.
— Еще раз у меня на занятиях зазвонит сотовый телефон — виновного выведут из класса и расстреляют!
Тут Кэти остановилась.
«У меня под окном нет лужайки, как и окон в моем классе», — вдруг дошло до нее.
Телефон продолжал настойчиво трезвонить — Бетховен, «К Элизе».
— Мисс Хильдебрант!
Кэти повернулась к своим студентам, пришедшим на занятие по искусствоведению, но они за спиной преподавательницы успели превратиться в ее одноклассников из третьего класса школы в Иден-Парке. Учительница миссис Миллер нетерпеливо смотрела на нее, ожидая, когда она начнет отвечать. Гнев Кэти тотчас же сменился паническим ужасом. Одноклассники перешептывались, насмешливо хихикая. Кэти ощутила, как грудь ей стискивает страх. В классе становилось все светлее и светлее. Она недоуменно таращилась на белый комок, который держала в руках.
«Что это такое? Что я сегодня принесла на урок?»
Среди смеха и улюлюканий одноклассников белый комок внезапно превратился в стиснутую в кулаке простыню. Класс растворился в залитой утренним солнцем спальне Кэти, а на ночном столике у кровати настойчиво исполнял «К Элизе» ее собственный сотовый телефон.
Она раскрыла его и промямлила:
— Алло.
— Хильди?.. — Это была ее босс, доктор Джанет Поулк, заведующая кафедрой искусствоведения и истории архитектуры Браунского университета, единственный человек в Провиденсе, который осмеливался называть так вот запросто Кэтрин Хильдебрант прямо в глаза.
— Привет, Джан, — зевнула Кэти. — Господи, который час?
— Почти одиннадцать.
— Боже, не надо мне было вчера столько пить. Вечером загулялась допоздна, отмечая…
— Хильди, извини за то, что беспокою тебя в воскресенье, но этот тип из ФБР уже связался с тобой?
— Кто?
— Кажется, он сказал, что его фамилия Маркхэм, а может быть, Пекхэм. Точно не помню. Он был очень этим расстроен.
— О чем это ты?
— Этот Маркхэм или Пекхэм ушел от нас меньше пяти минут назад. Он застал нас с Дэном пропалывающими клумбы за домом и сказал, что собирает сведения в связи с исчезновением того футболиста.
— Томми Кэмпбелла? — спросила Кэти, усаживаясь в кровати.
Хотя Кэти Хильдебрант и считала себя женщиной привлекательной, она не могла отрицать то, что всю свою жизнь была синим чулком. Спорт ее нисколько не интересовал, она предпочитала прослушать лекцию о творчестве Донателло, [1] чем торчать на матче университетской футбольной команды. Однако даже ее покорил любимый сын Род-Айленда, неотразимый, светловолосый, голубоглазый,
1
Донателло (Донато ди Никколо ди Бетто Барди, ок. 1386–1466) — выдающийся итальянский скульптор эпохи Возрождения. (Здесь и далее прим. перев.)
— Да, его самого, — подтвердила Джанет. — Томми Кэмпбелла, который бесследно исчез еще в январе.
— С какой стати ФБР вздумало обратиться к тебе?
— На самом деле этот человек хотел встретиться с тобой, Хильди. Он сказал, что ему нужно поговорить с экспертом по искусству Возрождения, итальянского, если быть точным.
— Так, дай-ка предположить. Кэмпбелла обнаружили на каком-нибудь курорте с краденым Боттичелли? [2]
С тех самых пор как Томми Кэмпбелл бесследно исчез почти четыре месяца назад, а «Бостон ребелс» в начале февраля вчистую проиграл суперкубок «Нью-Йорк джайентс», версий о случившемся выдвигалось столько же, сколько болельщиков было у «Ребелс». Молодой нападающий утонул в водах бухты Фостер-Коув, его похитил тренер команды-соперника, он сам решил найти успокоение в анонимности в духе Элвиса Пресли. Сама Кэти больше была склонна верить в последнее. Она видела что-то от себя в том скромном, мягком маменькином сынке, который, по утверждению бульварной прессы, по-прежнему при первой возможности навещал своих родителей. Это стремление не к славе и богатству, а к возможности жить вместе с теми, кого любишь, вдали от назойливых глаз, занимаясь тем, что делает тебя счастливым.
2
Сандро Боттичелли (1445–1510) — выдающийся итальянский живописец флорентийской школы.
— Сотрудник ФБР больше ничего не объяснил, — вздохнула Джанет. — Когда я сказала, что мало в этом смыслю, а по части итальянского искусства равных тебе у нас нет, он заявил, будто ему это уже известно, и спросил, где тебя найти. Агент побывал в университете и у тебя дома, но никого там не застал. Тут до меня дошло, что он имел в виду твое прежнее жилье.
«Значит, Стив провел ночь у этой шлюхи, — подумала Кэти. — До сих пор не может решиться трахнуть ее в нашей супружеской постели. Долбаный актеришко. Тщедушный рохля, мать его».
Кэти обвела взглядом спальню своего нового жилища. Таковым оно оказалось для нее. На самом деле дом был построен в начале XX века. Его архитектура, естественный сплав викторианской изысканности и современной практичности, была характерна для многих трехэтажных особняков, выстроившихся вдоль Верхнего Ист-Сайда Провиденса. Кэти жила на первом этаже. Она переехала сюда в тот самый день, когда впервые стало известно об исчезновении Томми Кэмпбелла, меньше чем через неделю после того, как обнаружила переписку по электронной почте и Стив сознался в том, что у него есть связь на стороне. Но и сейчас, три месяца спустя, коробками с ее пожитками была заставлена вся непомерно дорогая трехкомнатная квартира. Кэти потребовалось срочно и полностью порвать со Стивеном Роджерсом, и ей повезло, что она быстро нашла свободную квартиру на Ист-Джордж-стрит. Ее семейная жизнь отправилась в сточную канаву, потому что муж, преподаватель факультета театрального искусства, не смог удержать свой член за ширинкой и вцепился в единственную хотя бы наполовину привлекательную ученицу, обратившую на него внимание почти за десять лет супружеской жизни. Это оказалось самым сложным. Кэтрин Хильдебрант понимала, что даже в свои тридцать восемь она умнее и симпатичнее любовницы своего мужа, однако у маленькой сучки было то единственное, чего недоставало доктору Хильди: молодость.