Скупщик
Шрифт:
– Кирилл! – завел Борода, большой любитель витиеватых тостов. – Мы тебя отпускаем с тяжелым сердцем!
Окружающие сочувственно закивали.
«Как же! – подумал Кирилл – с тяжелым! Уже поделили мои вещи из гримерки и раздергали репертуар».
– Ты, конечно, легенда! Мы тебе, если быть честными, завидуем. Белой завистью! – продолжил Борода.
– И черной! – глумливо добавил Стасик.
– В общем, ты теперь давай, оторвись за нас, за всех! – продолжил напутствие Борода. – Машину себе купи, квартиру, или дом…
– В Испании! – посоветовала Олеся. – Там после кризиса
– Советчиков тебе сейчас, конечно, хватает, – с иронией добавил Борода. – Но, главное, будь мужиком. Не просри эти бабки. Понял? Мы же люди творческие, как пришло, так и ушло… Надеюсь, это не твой случай. Желаю тебе потратить деньги с умом и с удовольствием!
Коллеги по театру, теперь уже бывшие, в едином порыве взметнули в воздух рюмки и бокалы. Жанна, сделав вид, будто смахивает слезу, подняла вверх большой палец. Василий, расчувствовавшись, полез обниматься. Кирюша остро чувствовал, как уплывает в прошлое его привычная театральная жизнь, и наступает какая-то новая, неизвестная, но прекрасная эпоха. На всякий случай он дотронулся рукой до кармана пиджака, проверив, на месте ли кошелек, в недрах которого обреталась легендарная «Visa Gold». И усмехнулся. Чего он расклеился? Да пусть даже сам дьявол подкинул ему этот лотерейный билет. Подумаешь! Кирюша, если надо, и дьявола возьмет за рога.
– Люди! Я вас люблю! – весело заявил Кирюша и пошел с рюмкой по кругу.
Вот она, жизнь! В кулаке! В кармане!
Еще минут пятнадцать все по очереди клялись Кирюше в вечной любви и давали советы по поводу дальнейшей жизни. Тот слушал вполуха, пропуская совсем уж откровенную лесть, но исправно кивал, чокался, обнимался, хохмил, доливал себе алкоголя и снова чокался, кивал и обнимался. Наконец, завершив круг почета, совершенно захмелел и подал знак официанту.
– Дружище, – Кирюша по-хозяйски окинул взглядом стол, – сообрази-ка нам еще водки, два по ноль пять, и коньячку. Пару бутылок.
И нетвердой походкой вышел в туалет.
В туалете долго не мог справиться с ширинкой. Наконец одолел джинсы, оперся одной рукой о стену и следующую минуту, насвистывая, сосредоточенно пытался попасть струей по крохотному футбольному мячу, чтобы загнать его в крохотные ворота на дне писсуара. Ныне каждое второе заведение берет за правило устанавливать в мужских туалетах это нехитрое развлечение – туалетный футбол. Открылась дверь, на мгновение впустив в кафельную тишину гомон переполненного ресторана, и в соседний писсуар пристроился какой-то парень в темной куртке. Рассеянно глянув на соседа, Кирилл хотел было отвернуться и вдруг остолбенел, не в силах оторвать взгляда от рук вошедшего.
Крупные ладони парня в темной куртке с капюшоном были покрыты витиеватыми татуировками.
Черепа и розы.
Кирилл поперхнулся собственным свистом и мгновенно вспотел. Парень у соседнего писсуара, кажется, не обращал на него никакого внимания. Непослушными пальцами Кирилл принялся лихорадочно застегивать молнию на джинсах. В горле колотилось взбесившееся сердце, в глазах потемнело. ОН нашел его!
Отчаянно пытаясь не потерять сознание от ужаса, Кирилл, наконец, совладал с ширинкой и на негнущихся
– Здорово! – произнес Никита весело. – Как жизнь?
Голоса не было. Кирилл кивнул, выдавив жалкую улыбку.
Никита подошел к раковинам и принялся не спеша мыть руки.
– Слышал, ты из театра уволился? – поинтересовался он у вжавшегося в стену Кирюши.
Тот напряг непослушные голосовые связки и выдавил сиплое:
– Ага.
– А чего так?
– В лотерею выиграл, – сообщил Кирилл. – Ты, наверняка, в курсе.
– Типа того, – выключив воду, Никита сунул свои красочные руки под сушилку.
Шумел старенький агрегат. Мигала под потолком лампа. Кирилла трясло от ужаса. Нужно было что-то предпринять, возможно, рвануть к дверям и выбежать вон – но Кирилл не мог сдвинуться с места. Он понимал, что парень с татуировками чувствует его страх и, кажется, получает от этого удовольствие.
– Я знаю, кто ты, – сказал Кирилл твердо.
Никита выключил сушилку и вскинул на него удивленные глаза.
– Я теперь тебе душу отдать должен, да? – мрачно поинтересовался Кирюша.
Парень в капюшоне вдруг неожиданно расхохотался.
– Душу? – переспросил он. – Ну, ты даешь!
Затем вдруг посерьезнел и уточнил:
– Ты мне талант должен. А с душой своей… сам разбирайся.
Повисла пауза.
– То есть… душа тебе не нужна? – удивился Кирюша.
– Не, чувак! – сообщил собеседник. – Этого добра у нас навалом!
Кирилл во все глаза рассматривал Никиту… или как его там зовут… Обычный парень в модном прикиде. Отражается в зеркалах. Справляет нужду. Ни огня, ни серы, ни рогов…
В душе шевельнулась вялая надежды на то, что происходящее – все-таки глупый розыгрыш. Что Васька и его насквозь протатуированный кореш продолжают валять дурака, а он сам себе напридумывал всякую чертовщину.
Но Никита, несмотря на всю свою схожесть с человеком, человеком явно не был.
Он просто стоял в паре шагов от Кирюши, спокойно сложив на груди руки – а на того, одна за другой, накатывали волны парализующего ужаса. В ушах снова зазвенело, как тогда, в их первую встречу, и Кирюше на секунду показалось, что Демон запустил липкое невидимое щупальце к нему в голову и копошится в его мыслях.
Кирилл почувствовал себя ребенком, который однажды обнаружил, что под его кроватью действительно живут чудовища. Отчаянно хотелось проснуться.
– Короче, ты мне деньги, я тебе талант… – уточнил он, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся молчание. – А… зачем он тебе?
– А тебе зачем? – спросил Никита.
Кирилл открыл было рот, но не нашелся, что ответить.
– А если я откажусь? – поинтересовался он.
– Будешь идиотом! – сообщил парень в капюшоне и полез в карман своих широких штанов.
Кирюша, готовый к любым ужасам, вздрогнул – но из кармана Никита извлек всего лишь старый измятый блокнот.
– Договор подписываем? – поинтересовался он, доставая вслед за блокнотом дешевую пластмассовую ручку с изгрызенным колпачком. – Свою часть сделки я уже выполнил.